Михаил Пинский - Река времени. История одного оператора

– Ну да. Ничего особенного. Всё как всегда. – Стараясь предать голосу спокойствие, наигранно равнодушно отвечаю Ленке. – Обычная работа.

– Вик, у тебя всегда обычная работа, ничего особенного, а потом ты месяцами «зализываешь раны». Мой милый, тебе по закону отпуск положен после операции. Кажется месяц. А вместо этого «Мальбрук снова в поход собрался»!? Это свинство. Я рассчитывала, что мы наконец-то слетаем к маме. Сколько я её не видела? Почти год.

– Леночка, месяц отпуска только после операции первого уровня, а наша третьего…, ладно второго…. Но дело не в этом, ты же хорошо знаешь, что в Институте творится. Операторов не хватает…. И потом, каждая операция, это деньги, хорошие

деньги и возможность быстро закрыть кредит за дом….

– Деньги, дом. Вик, ты становишься прагматиком. Скучным прагматиком. У тебя

только работа в голове. Ты не вылезаешь из института месяцами. Ты помнишь, когда мы

последний раз куда-то выбирались? А молодость, мой милый, проходит. Я старею….

– Ха, ха, ха. Рассмешила. Леночка, кто бы говорил. Какая старость. Посмотри в зеркало…. И потом, что ты предлагаешь? Бросить институт?.. Хорошо, брошу. Найду спокойную работу. Стану, наконец, появляться дома каждый вечер…. Заметь, каждый вечер, в одно и то же время. Как здорово. Никакой опасности. Никто не стреляет в тебя, не пытается размозжить твою голову, не тычет в тебя мечом или ещё какой-то железякой…. Всё размеренно, просчитано и скучно как третьесортный гитарный рифф* спившегося провинциального гитариста. Девочка моя ответь себе честно, тебе такая жизнь будет в кайф ? Ты это искренне хочешь? Если да, я готов принять любое твоё решение. Хотя сделать это мне станет не просто….

Я произношу слова, а сам смотрю в глаза Эл. И теперь в её глазах нет и капли холода и злости. И теперь в них снова живут так безгранично любимые мной, её бесподобные тёплые солнечные чёртики….

– Вик, милый не обижайся. Просто я тебя очень люблю и боюсь за тебя. Боюсь всегда, когда ты исчезаешь в своих «перемещениях». Вик, мне никто и ничто без тебя не будет нужно. Никакой дворец, дом. Ничего. Понимаешь, ничего. Только ты….

Ленка обнимает меня, и я зарываюсь в копну её рыжих волос….

– …Батюшка Илья Алексеевич просыпайтесь. К вам его

превосходительство господин губернатор. Изволите впустить?

– Приглашай Филипп, приглашай. Не томи гостя.

Хриплым со сна голосом приказал князь и глубоко потянулся,

окончательно прогоняя дрёму.

В просторном зале кабинета было сумрачно. Солнце ещё до обеда

перебралось на другую сторону здания и массивные плотные портьеры екатерининских времён почти не пропускали свет.

Стояла жара. Движение воздуха из настежь распахнутых окон едва ощущалось и оттого как-то особенно остро чувствовался запах дорогого нюхательного табака, которым по старой привычке пользовался князь. Чётко улавливался и сладковато-терпкий запах шеллака – плотник Тихон в конце мая, почитай перед самой войной, заново лакировал кабинетную мебель. Особый запах книг, коих здесь на бесчисленных стеллажах шкафов покоилось превеликое множество. И латинских, и греческих, и немецких, и английских, и итальянских, и испанских, и российских, а более французских. Встречались книги современных сочинителей и нынешних учёных мужей. Но их было не много, и собирал их в основном сын князя – князь Михаил. Больше книг было старых: времён отрочества, юношества да молодости князя. Отдельным стеллажом, спрятавшимся в хитрой нишке возле письменного стола располагались древние, редкие, да особо ценные фолианты. Многие из них стоили целое состояние….

Князь сидел за огромным старинным резным дубовым итальянской работы письменным столом. В просторном кресле с высоченной, мягкой спинкой, обитой тиснёной, потёртой от долгого употребления тёмно-зелёной кожей. С мягким, кожаным сиденьем, и мягкими же кожаными локотниками на изогнутых резных подлокотниках. Верхнюю деревянную часть спинки завершала буйная тонкая резьба с цветами, травами, листьями, и амурами среди них.

На тёмно-зелёном сукне столешницы, во всю её длину была расстелена крупномасштабная армейская карта западной части Российской Империи с отмеченными на ней синими и красными стрелками

направления движения российской и французской армий.

Вот Макдональд форсировал Неман у Тильзита и продвигается на север. На центральном направлении через Ковно на Вильнюс неудержимо движется лавина самого Бонапарта. Даву* и Жером* в Белой Руси*. На юге в Малороссии* хозяйничает австряк Шварценберг*…. А наши «бравы солдатушки» всё скачут и скачут зайцами от самой границы. И стыда не ведают ни князь Багратион, ни Барклай-де-Толли…. Хотя, может они и правы. Теперь важно армию сохранить. Без армии – гибель России. А земли, просторов наших на всех супостатов для их могил хватит. Вот и движется война на восток. И всё ближе и ближе к Смоленску….

Эх, кабы жив был граф Александр Васильевич Суворов, разве посмел бы корсиканец землю нашу топтать….

Город ещё спит, и солнце едва освещает крыши и стены домов мягким пастельным золотисто-оранжевым светом. Его косые лучи сонно скользят по влажным от ночной росы плоскостям крыш. И резкие жирные чёрные, тёмно-синие и тёмно-фиолетовые тени, прячась от света, сползают вниз, в глубину, к первым этажам.

Из окон нашего сектора на сто шестидесятом этаже город кажется бескрайним искусным архитектурным макетом. Двухсотэтажная башня-цитадель Института Изучения Времени, или как мы его называем Института, видна из любой точки города, возвышаясь над всеми городскими строениями подобно могучему замковому донжону.

***

Наш город единственный на планете. Другого подобного ему нет. По сути это

единый огромный институт. И цитадель самого института, и западный, северный, восточный и южный сектора города, и его округа, районы, улицы, проспекты, бульвары и парки – всё это единый организм. Таким его задумала великая основатель города Глава Всепланетарного правительства госпожа Купер, в ту далёкую эпоху, когда перемещение во времени выбиралось из подполья секретности, рамок отдельных государств и превращалось в общепланетарное явление.

С тех далёких времён, как дань традиции сохранились такие нейтрально завуалированные спецслужбами понятия как «перемещение», или, как выразились бы в старину путешествие во времени. Что является куда более точным обозначением явления. Из того далёкого времени к нам пришло и название нашей профессии – оператор-исследователь, или как мы говорим просто – оператор. Хотя, по сути, мы обыкновенные офицеры спецназа. Правда, выполняющие не совсем обычную работу….