Михаил Пинский - Река времени. История одного оператора

и поглотил его.

Поле среднего плана: спокойное величественное переливающееся на солнце всеми оттенками жёлтого сделалось глухого унылого осеннего охристо-серого цвета.

Яркая розовая церквушка переднего плана с белоснежным фронтоном, фризом, колоннами, резными оконными наличниками и элементами барабана центрального купола. С позолоченным сверкающим под солнцем куполом и крестом сразу потемнела и стала похожа на убогую декорацию скверного провинциального театра.

Режиссёр оторвал взгляд от видоискателя. Подавленно огляделся окрест. Встретился с виновато-сочувственным взглядом оператора, и словно впервые увидел съёмочную площадку. Замерших в ожидании его «высочайшего вердикта» рабочих. Актёров безнадёжно ожидающих заветную команду и сухой щелчок хлопушки. Бесцельно-бестолково слоняющуюся по площадке массовку….

Режиссёр просверлил небо тяжёлым недобрым взглядом и отменил съёмки.

– Напьюсь. Определённо сегодня напьюсь. Гори всё белым пламенем. – Подумал, расстроенный пропавшим съёмочным днём режиссёр, и не на кого не глядя, побрёл к автомобилю.

Полковник Дэнсмор лежал в дальнем отсеке госпитального

каземата. Его седовласая голова с красивым, но теперь пергаментно-бледным из-за большой потери крови лицом безвольно отвалилась к левому плечу, и казалось, что полковник прислушивается к стуку своего сердца. Но это только казалось. Полковник не приходил в сознание уже сутки. С того момента когда солдаты подхватили отброшенное взрывом фугас его беспомощное израненное тело. Он не помнил, как под ураганным огнём его несли сюда в каземат. Как шатающийся от усталости доктор Каммингс несколько часов колдовал над ним, извлекая осколки и

латая его окровавленную иссечённую смертоносным металлом плоть.

Взрывы уже пятый день сотрясают каменное тело форта,

важнейшего оплота южан на реке Миссисипи. Янки *со всей присущей им настойчивостью пытаются овладеть фортом. Гарнизон форта, отрезанный от основных сил Конфедерации *, лишённый резервов подкрепления и ограниченный в боеприпасах обороняется упорно и мужественно. И вдохновителем этой обороны его знаменем по праву считался полковник Дэнсмор под самым страшным огнём неприятеля хладнокровно руководивший защитниками. Своим бесстрашием и выдержкой укреплявший дух одних вселявший надежду и уверенность в других помогавший третьим.

Прямодушного честного и справедливого храброго и отважного в

меру осторожного и расчётливого старого техасца любили и офицеры и солдаты. Весть о ранении полковника мгновенно облетела форт, заставив офицеров собраться вокруг своего командира. Некоторые, чтобы возможно в последний раз увидеть полковника пробирались сюда ценой неимоверных усилий преодолевая смертельную опасность. Многие впервые с начала осады встречали своих товарищей разбросанных по разным участкам обороны.

В каземате, несмотря на ранее утро, было душно. Горячий и плотный воздух наполняли сильные и резкие запахи лекарств, пороховой гари, сигар, терпкого ядрёного пота давно не мытых тел, и какой-то неуловимый, и в тоже время ясно определяемый запах оружейного метала. Офицеры шёпотом переговаривались между собой, сообщали последние новости и потери. У всех были закопченные от порохового дыма, уставшие от бесконечной осады лица. И неяркий мерцающий свет факелов делал выражения их лиц резкими неузнаваемыми зловещими. Этот же свет превращал цвет серых мундиров в какой-то нелепый театральный, опереточный светло-песочный цвет на котором тёмно-бурыми пятнами выделялась запёкшаяся кровь.

Тишина царила такая, что доносившиеся приглушённые стоны и крики раненных из соседних отсеков, скрип ремней и лязг оружия теперь в этот скорбный момент казались раздражающе громкими и неуместными….

Но вот полковник застонал, открыл глаза и что-то тихо зашептал. Офицеры затаив дыхание, склонились над ним.

– Гонца…. Гонца к генералу…. Не продержаться… без… помощи….

Полковник снова впал в глубокое забытьё.

– Да джентльмены без помощи у нас нет перспектив. – Устало произнёс майор Гибсон теперь, по ранению полковника оставшийся старшим офицером форта. – Потери огромны. Боеприпасы на исходе.

– Чёртовы янки туго затянули «пеньковый галстук*». Как только к ним подойдут корабли с орудиями крупного калибра нам конец.

– Надо пробраться к генералу любой ценой.

– Полковник два отряда посылал, и каков результат? Отсюда никому

не вырваться.

– Генерал не успеет. У нас в запасе несколько дней.

– Надо попытаться ещё раз.

– Глупо и бессмысленно.

– Почему же, попробовать можно. – Эти слова произнёс высокий широкоплечий смуглый молодой человек лет двадцати пяти. На нём была такая же, как и на других офицерах запылённая и изрядно потрёпанная форма, но без знаков различия, как это было принято среди волонтёров,

свободных интендантов и одиноких стрелков, не имеющих средств купить

офицерское звание. – Шанс невелик, но рискнуть можно.

– Уж не вы ли готовы рискнуть, мистер Майлз? И это вы штатский

имеете наглость предлагать нам, боевым офицерам, потерявшим в предыдущих вылазках своих товарищей? – Зло прошипел капитан Кэссиди – огромный рыжий канзасец.

– Мистер Майлз, вы сколько сегодня выпили? – Саркастически усмехнулся лейтенант Таунсенд. – Господа, Майлзу до вечера не наливайте.

– Я сказал, что шанс не велик, но попробовать можно. При известных обстоятельствах джентльмены…. Вам показалось, что я произнёс что-то смешное лейтенант Таунсенд? Я задел вас, капитан Кэссиди? Если вы так считаете, я сейчас же готов дать вам любое удовлетворение любым доступным оружием….

– Джентльмены, прошу вас прекратить. Нашли, право, место и время. – Безоговорочно пресёк распрю майор. – Выкладывайте Майлз что вы там придумали.

– Всё просто. Я готов рискнуть на определённых условиях. Десять тысяч, в случае если я благополучно доберусь до генерала и приведу в форт подмогу.

– Вы с ума сошли Майлз. В форте нет таких огромных денег.

– Зато они есть у правительства Конфедерации. От вас требуется только подписать со мной договор, и я готов.

– Не знаю, – растерялся майор, – я не уверен, что уполномочен

подписывать такие серьёзные документы…. Впрочем Майлз, прошу вас сначала изложить свой план.

Молодой человек, несколько поколебавшись, жестом предложил майору проследовать за ним. Заинтригованный майор подчинился. Не менее заинтригованные офицеры двинулись следом. Все выбрались из душного каземата под палящее солнце и непрекращающуюся канонаду и перебежками двинулись к западному бастиону….