Александр Шалимов - Цена бессмертия (сборник)

Рисунки Б. Стародубцева.

Мало есть людей (особенно ребят), которые не любят или не любили Жюля Верна. Жюль Верн писал свои произведения, на первый взгляд, для того, чтобы научить читателей любить и знать науку. Говорят, что в них есть и другой смысл: Жюль Верн опережал науку и технику своего времени, как бы давал советы ученым и инженерам, чем бы им стоило заняться. И — с успехом. Он придумал подводные лодки, и люди, удивившись, стали их строить. Он послал снаряд вокруг Луны, и мы стали посылать вокруг нее ракеты. Все это — верно.

Но внимательный читатель знает: кроме подводной лодки «Наутилус», в романе «80 000 верст» живет и капитан Немо — человек благородных убеждений и героического характера. И нам не менее интересно следить за его судьбой, чем за судьбой его творения. Нас интересует «Наутилус», но любим мы капитана Немо.

Возьмем гениального писателя Г. Дж. Уэллса. Если вдуматься, его роман «Борьба миров» написан не только для того, чтобы удивить нас чудесной техникой марсиан. Он написан, чтобы обличить современных Уэллсу капиталистов-колонизаторов: они поступали с Африкой, Австралией и их жителями точно так, как уэллсовы марсиане с человечеством.

И «Человек-невидимка» не просто повесть о чудесном (и невыполнимом) открытии. Это рассказ о страшном мире себялюбивых и самоуверенных собственников, которые травят и убивают, как зверя, охваченного облавой, непокорного гения-одиночку. Как же: он осмелился пойти против их гнусных законов и власти!

А попутно и Жюль Верн, и Уэллс и впрямь ставят перед нами множество научных, технических, философских вопросов. От этого нам становится интереснее читать о главном. Но, читая фантастику, мы хотим верить ей, как правде. А чтобы это случилось, нам необходимо, чтобы она или не противоречила тому, что нам представляется доказанным научно, или чтобы писатель убедил нас, что такого противоречия в его рассказе нет. И Жюль Верн, и Узллс нас в этом убеждают.

Вы взяли в руки сборник рассказов писателя Александра Ивановича Шалимова. Прежде чем заняться фантастической литературой, А. Шалимов написал немало книг научно-художественных. Это не удивительно: Шалимов — ученый-геолог, специалист по вулканической и тектонической (связанной с землетрясениями) деятельности Земли. Он любит свою науку; он знает язык, на котором с нами говорит старая наша планета. Ему известны многие тайны ее. Уже поэтому читать его не фантастические книги было чрезвычайно интересно. Интересно тем более, что Шалимов никогда не был узким специалистом, человеком односторонним, «флюсу подобным», как сказал когда-то премудрый Козьма Прутков.

Прекрасное чувство природы и любовь к ней, уменье видеть и понимать людей, встречавшихся ему во время научных странствий, превращали его книги в живые, написанные чудесным языком, умные и остроумные повести о мире. И вполне понятно, что постепенно в его душе рядом с ученым все чаще стал подавать голос писатель. И так же понятно, что, размышляя о том, что и как писать, А. И. Шалимов пришел к решению: писать научно-фантастические произведения. Теперь его перу принадлежит немало таких книг. Они читаются множеством людей. Их любят, их ценят, ими увлекаются. За что же?

Шалимов-фантаст не потерял своей любви к той науке, которой он занимается всю жизнь, — к геологии. Вот маленькая повесть (или большой рассказ) «Тихоокеанский кратер». Геолог-американец возглавляет небольшую экспедицию на один из островков Тихого океана. Он должен разведать, нет ли на этом островке «кимберлитовых глин», в которых нередко встречаются алмазы. Он производит все нужные работы, и вы, читая, узнаете многое о «кимберлитовых трубках», о технике бурения, о строении океанических коралловых и вулканических островов.

Но главное не в этом. На островке счастливой жизнью, никому неведомое, живет маленькое полинезийское племя. Во главе его стоит не обычный вождь, а белокожий ученый, глубоко разочаровавшийся в мире белых людей, в мире денег, в мире, где человеческие существа живут, как волки в свирепой дикой стае. Подобно капитану Немо под конец его жизни, он поселился на Муаи, в подземных и подводных пещерах островка.

Он мудр и благожелателен ко всем людям. Но зловещие щупальца капиталистической цивилизации тянутся и к этому клочку земли. И хотя профессору Гомби—Карлссону удалось «закрыть» свой островок для маленькой экспедиции, все же спустя некоторое время возле него была взорвана водородная бомба, случайно отклонившаяся от курса, и от Муаи не осталось и следа…

Бывший руководитель геологической партии читает газетную заметку об этом ужасном событии. Он думает, он тяжело задумывается… Вероятно, следовало бы поднять шум в газетах, разоблачить тех, кто, разбрасывая по миру снаряженные страшными бомбами ракеты, ни в грош не ставят безопасность малых племен, крошечных островков, отдельных людей…

Но поступить так опасно. Это может не понравиться начальству. Оно может уволить неудобного служащего, а тогда…

И история гибели Муаи остается никому не ведомой.

Вот и спросите себя, для чего написана повесть: чтобы сообщить вам несколько занимательных сведений о вулканических островах, или для того, чтобы рассказать о нравственных проблемах, которые ставит перед человеком жизнь, пока в ней еще существует жестокий мир империализма.

В книге есть повести, в которых вы встретите все основные черты космической, «междупланетной», фантастики. Экспедиция «землян» совершает разведывательный полет на Венеру. Сверхсовершенные ракеты, основанные на принципе, пока еще спорном и для многих сомнительном, улетают в неисповедимую даль и, возвращаясь благополучно, открывают землянам путь к неведомым галактикам.

В этих повестях и науки и техники — сколько угодно. Есть в них и необычные приключения, и такие внезапные повороты сюжета, что дух захватывает. Но и тут, за всем этим внимательный читатель почувствует как бы второй, задний план. Что выше, что желательней в человеке: ни с чем не считающаяся личная отвага, нетерпеливое стремление своевольно идти на предельный риск или мудрая осторожность, которая позволяет добиться тех же результатов усилиями не одного человека, а многих, стремящихся к одной цели локоть к локтю, дружно и планомерно?

Или: что испытывает тот, кому судьба его предназначила пуститься в дали космоса, если он хорошо знает, что ему уже никогда не придется увидеть любимых людей, оставшихся на Земле, — ведь время на быстро движущихся ракетах и на Земле течет по-разному. И когда он вернется домой, на его родной планете пройдут уже долгие века. Все переменится, не останется никого из его современников. Так какая же сила влечет человека к такому самопожертвованию? И есть ли в нем смысл, надо ли признать эту силу благой и правильной?