Алекс Грарк - Из глубины Вселенной. Избранные фантастические рассказы. Том третий

– Помню, что Марк твой в обнимку с Александрой Постышевой пару часов назад проходил мимо здания Совета. Боюсь, что с тобой на Землю он уже не вернётся.

– Это ещё почему?

– А вот ты бросил бы такую женщину? Променял бы её на чёрный бездушный космос?

– Да, точно – бездушный…

Было заметно, как Горбовский пригорюнился – хорошего штурмана не сразу найдёшь.

– А Диксона, к сожалению, не встречал. И в списках спасённых он мне не попадался.

– Придётся мне, Матвей, с тобой на Радуге остаться, – неожиданно сказал Горбовский. – Где-нибудь в мировых новостях сообщат, что известный Д-звездолётчик сменил профессию, решил стать сторожем. А что? Звездолёт исчез, экипаж меня бросил… Буду следить за чистотой убежища и сторожить его. Вдруг Ламондуа с Миляевым и Аристотелем ещё что-то авральное выдумают, убежище и пригодится! Рядом с кессоном поставлю лавочку и буду лежать, а ты с Алёшкой будешь соки мне носить.

Дверь отворилась и вошёл Марк Валькенштейн. Он сразу присел к столу:

– Я подумал, что здесь не откажутся накормить проголодавшегося звездолётчика?

Горбовский сразу спросил:

– А что же Али Постышевой не видно? Девочка, наверное, тоже проголодалась?

– Леонид! – начав сразу насыщаться, ответил Марк. – Она, как человек, влюблённый в свою работу, остаётся здесь. Да и я себя без «Тариэля» не представляю, привык пересекать бездонное пространство. К тому же посчитал, что ты скучать без меня будешь! Разве не так?

Они втроём вышли из здания и прошли по улице. Горели наружные фонари. Снега уже давно не было, хорошо просохло, было очень тепло, словно на Земле. Начинало пахнуть весной.

– Ты, Матвей, постарайся, чтобы на Радуге больше ничего не случалось! – попросил Горбовский.

– Обещаю. Все силы приложу. Кстати, Марк, Леонид! Дома меня Алёшка с Женей ждут. Может быть, и вы – к нам?

– Нет, – сказал Горбовский, – мы с Марком здесь походим, подождём всё-таки Перси Диксона. Вдруг объявится, у него такое бывает… Затем у тебя в соседнем кабинете и переночуем, я туда заглянул и нашёл, что там очень будет удобно.

– Посмотрите, что это? – неожиданно вскричал Валькенштейн, указывая рукой под ноги. Там что-то шевелилось рядом с ним. Внимательно всмотревшись на газон у дорожки, Вязаницын восторженно вскричал:

– Красная зерноедка! Друзья, зерноедка в степь возвращается… Значить будем жить!

По окончании смены Дрейтон пошёл в бар пропустить стаканчик. Ему было невдомёк, что день закончится так трагически: питейное заведение закроют, друзья Джека не смогут насладиться беседой за своим любимым столиком с водкой и закусками, а самого Дрейтона увезут в местную жандармерию, чтобы оформить дело для слушания в суде.

Здешнее Солнце, как всегда, высоко торчало в тусклом красноватом небе, и жителей городка на улицах находилось мало. Почти все дневные дела они закончили и спешили укрыться в домах, занимались с детьми, слушали новости по радиоприёмникам. Обычно к условному вечеру патрульные машины ведомства охраны усиливали контроль за порядком. Несколько таких машин чёрного цвета были заполнены экипированными под самую завязку угрюмыми полицейскими. И повелось это уже давно, с тех пор, как в 8957 году группа настроенных против режима граждан Звёздной гавани попыталась взять с боем Парламент. Всех бунтовщиков арестовали и отдали под суд. Это был самый первый случай, когда осуждённых отправили на Тёмную сторону. И никто не знал, что одному из бунтовщиков удалось скрыться, уйти от правосудия.

Дрейтон уже у бара услышал свою любимую песню «Моя малышка». Вживую петь в таких местах не полагалось, обычно людей веселили долгоиграющие пластинки. Их оказалось множество в личных вещах переселенцев, каждый взял на память какую-нибудь мелочь. Взяли и старые музыкальные проигрыватели – зачастую поломанные. Кое-что удалось восстановить, теперь любители музыки всегда могли послушать прошлые записи с далёкой Земли. Кто-то это делал дома, в кругу семьи, а некоторые – в барах, ресторанах, на открытых эстрадных площадках, где даже иногда появлялись танцующие пары.

Переступив порог бара, Джек кроме давнего своего приятеля Макалея Харлоу из посетителей никого не увидел. Сегодня было совсем пусто в помещении, хорошо хоть проигрыватель работал! Макалей к приходу Джека уже набрался основательно – по самые глаза. Дрейтон опустился на соседний стул около окна и спросил:

– Дружок! Почему ты меня не подождал? Я ведь хотел составить тебе компанию и столько же принять…

– Это ты, Джек? – внимательно присмотрелся Харлоу. – Что-то со зрением… Кажется, ты… Как мне тебе помочь? Дженифер! – вдруг заорал он.

Прибежала молоденькая девушка, Джек её здесь видел впервые. «Красивая…» – подумал он и помог снять с подноса закуску и графин со спиртным. Новый сверкающий стакан Дженифер достала из кармана фирменной курточки.

– Что-нибудь ещё? – звонким голосом спросила она. Джек отрицательно махнул головой, и она поспешно удалилась.

– Так почему ты появился здесь раньше меня? – спросил Джек, наполняя оба стакана – свой и Харлоу – под завязку. – Отпустили с работы?

Приятель молча посмотрел в глаза Джека. Тот спокойно опустошил стакан и наполнил его вновь. В пищеводе и дальше значительно потеплело, это было как раз то, что ожидал Джек почти сутки.

– Ты, наверное, не знаешь главную новость… – медленно выдавил из себя Харлоу.

– Главную? – Джек повторил операцию с наполненным стаканом и лениво поковырял вилкой в тарелках с закусками. – Так что за новость?

Приятель вновь долго молчал. Джек даже внимательно вгляделся в его лицо – не заснул ли? Бывает же, что спят с открытыми глазами… И в этот момент Харлоу захотел встать из-за стола, но не смог – сразу завалился на соседний пустующий стул. Пришлось помочь ему вернуться в первоначальное состояние и изредка придерживать за локоть. Через минуту приятель уже по-настоящему задремал. Чувствовалось, что интересоваться новостью было бесполезно.

Макалей Харлоу служил в группе надзора за безопасностью в промышленности Звёздной гавани. Планету астрономы Земли заприметили среди прочих во время бума при поисках экзопланет. Она находилась в семи миллионах километров от Проксимы Центавра, ближайшей к Солнцу звезды. Единственный из пяти добравшийся к соседней системе звездолёт легко отыскал планету, и земляне быстро обустроились на ней. Правда, несколько тяжеловато было здесь ходить – Звёздная гавань, как окрестили планету переселенцы, оказалась почти на треть массивнее родной Земли. Зато места хватало всем с избытком, и только в далёком будущем можно было ожидать перенаселения, как на родине. Самая большая беда для землян оказалась в том, что Звёздная гавань из-за приливного захвата всегда была повернута к Проксиме одной стороной. Они не привыкли, чтобы Солнце, даже такое неприятно тусклое, находилось в одной точке неба. Даже продолжительность года – в одиннадцать суток с небольшим – не так давила на сознание, как отсутствие смены дня и ночи. Конечно, земляне привыкли, хотя не сразу. Условно делили на сутки время, и работали по старой привычке в условный день, спали в условную ночь… В пересчёте на земное время переселенцы находились здесь уже почти триста лет. И радовались, что удалось сохранить свои жизни после вынужденного отлёта с адски переполненной Земли!