Кшиштоф Борунь - Грань бессмертия (сборник)

Дыхание больного стало свистящим. Лишь через некоторое время он немного пришел в себя.

— Стены зала я зондировал сам, — с усилием продолжал он свой рассказ. — Вы знаете, как действует ультразвуковой аппарат? Им легко можно обнаружить любое тело иной плотности и жесткости. Я как чувствовал… В неисследованные места не допускал никого… Ассистенты могли работать только после меня… Они не знали, что в одной из стен под окружностью, обозначающей Землю, я нашел трубку. Тонкую, как карандаш, длиной десять сантиметров. Она находилась в отверстии, выплавленном в скале и забитом металлической пробкой. Трубку я вынул ночью, следы скрыл. Об этом я говорю тебе первой… Говорю, чтобы ты не думала, что я вру… Ассистенты живы… Один из них сейчас профессор… Он, безусловно, вспомнит это отверстие… Они тогда расспрашивали меня, но ничего не узнали. До сих пор никто не знает, хотя за мной шпионят, следят и я вынужден постоянно заметать следы…

— Что же это было?

— Я нашел еще три такие же трубки, только в других местах… Они были прозрачные, словно стеклянные… Но это не стекло… Внутри были какие-то кружки диаметром не больше миллиметра… Но я не мог заняться исследованием этих трубок… Не хотел возбуждать подозрений… Я их скрыл…

Он замолчал. Отпустив руку Ирены, он стал искать что-то под рубашкой, наконец нашел ключ. Только зажав его в ладони, он продолжал срывающимся голосом с огромным напряжением воли.

— Полтора года назад я занялся трубками. Я распилил их и нашел в каждой 864 диска, тонких, как папиросная бумага. Когда я в первый раз положил один из кружков под микроскоп, то чуть не свалился от изумления… Это были снимки!.. Цветные!.. А как нежно были подобраны тона! На тонких, прозрачных пластинках, сделанных из какой-то пластмассы… Я был потрясен этим открытием, но одновременно меня охватил страх. Я подумал, что стал жертвой какого-то очень ловко инсценированного обмана… Но я напрасно боялся. Материал, из которого были сделаны трубки, даже не нуждался в анализе. Этому прозрачному веществу с очень сложным химическим составом было больше полумиллиона лет… Содержание цветных картинок говорило само за себя. Это было письмо. Письмо, насчитывающее 500 000 лет! Письмо нам, людям XX века!

Теперь Ирена была уже уверена, что больной бредит. Правда, она не сомневалась, что за странным рассказом незнакомца скрывается какой-то действительный случай. Но как могла она отличить фантазию больного мозга от правды, которую этот умирающий человек хотел передать незнакомой девушке?

Она тряпкой смачивала виски больного, а он водил за ней глазами и, как бы читая ее мысли, повторял:

— Слушай… Слушай меня… Я вижу, что ты мне не веришь. Я знаю, это выходит за пределы нашего разума… Ты мне не веришь?

— Да нет, я верю вам, — машинально ответила она.

— Положи эту тряпку сюда, на лицо… Мне уже легче… Времени осталось немного… Но я чувствую, что без подробностей ты не поверишь. На этих пластинках были разные картины, запечатленные каким-то… не известным нам методом. Большинство из них — картины природы, изображения растений, животных… Я не так выразился — это были существа, которых мы теперь называем человекообразными обезьянами. Впрочем, не только они, вся природа свидетельствовала о том, что это была первая межледниковая эпоха. Гюнцский интергляциал! Вы понимаете?!

Он прикрыл глаза.

— Но мне не так быстро удалось прочесть это письмо из снимков, — продолжал он после паузы. — Хотя очередность отдельных пластинок легко было определить…

— Каким образом? Неужели нумерация?!

— Нет. Каким бы образом они смогли ее предвидеть? Откуда они могли знать, какими путями будет развиваться письменность существ, которые в то время были еще на уровне обезьяночеловека?

— Каких существ?

— Нас. Людей. Ведь на Земле тогда еще не было человека, которого мы называем Homo sapiens. Они встретили только первые ростки человечества. Ростки, из которых через сотни тысяч лет должно было возникнуть существо, называющее себя сегодня властелином мира.

Новые силы, казалось, вливались в угасающий организм.

— Они предвидели! Предвидели силой своего знания, что эти слабые, снедаемые болезнями и отчаянно борющиеся с природой существа станут когда-нибудь разумными. Станут людьми, способными создать великую культуру и технику! Но они не могли предусмотреть пути развития письменности и речи. Они же не были волшебниками!.. Очередность снимков они обозначили двумя непараллельными линиями. Два надреза, бегущие по ребрам дисков. Они ведь видели, знали тех, кто в будущем должен был читать эти письма. Они знали строение их глаз, мозга, знали чувствительность сетчатки к диапазону электромагнитных волн! И поэтому их картины целиком воспринимаются нашими глазами. Просто они специально выражали свои мысли средствами, доступными нашим органам чувств. Это свидетельствует об удивительном проникновении в психику иных существ, о связи, объединяющей разумные существа во всей Вселенной.

— Но кто это был? Почему они погибли?

— Они не погибли. Они ушли. Улетели куда-то к другим мирам… Может быть, они вернулись туда, откуда прибыли к нам?

— Так вы подозреваете, что это были существа с каких-то других планет?

— Я не подозреваю, я знаю точно! Более того, они прилетели не с Марса, не с Венеры, и вообще не с планеты нашей солнечной системы. Тогда посещения были бы чаще… Это были звездные гости… К сожалению, мне не удалось еще определить, откуда они прибыли…

— Но на каком основании вы предполагаете, что диски были делом рук существ внеземного происхождения?

— Часть картин изображает приближение к солнечной системе, путешествие через нее. Наконец, Землю. Землю, какой она была полмиллиона лет назад!

— Почему? Зачем они прибыли к нам?

По лицу умирающего пробежала слабая улыбка.

— Разве визит космических гостей обязательно должен произойти именно тогда, когда мы будем дома? Когда мы будем к этому готовы? Земля существует более трех миллиардов лет. История человечества насчитывает всего лишь несколько тысяч. Было бы наивно обольщать себя мыслью, что такое посещение произойдет сейчас… Именно в XX или XXI веке!

Лицо больного искривилось от боли. Он нервно зажмурился. Дыхание его снова стало свистящим и неровным.

— А вы не нашли на микроснимках изображений этих существ?

Умирающий с трудом проглотил густую слюну. Ирене казалось, что он смотрит на нее с какой-то нежностью. Силы, видимо, покинули его, и только слабым кивком головы и движением век он ответил утвердительно.

— А они похожи на нас?

Он беспокойно пошевелился. Ирена не поняла, было ли это отрицанием или он просто пожал плечами. Он с отчаянием вглядывался в лицо девушки. На висках его вздулись вены. Но шепот пропадал в шуме моря. Приблизив ухо почти к самым губам умирающего, она услышала обрывки фраз: