Алексей Евтушенко - Солдаты Вечности

– Зато уж сегодня, я гляжу, у нас вечер сплошных волнений, – сказал Женька. – И к какому же выводу пришел Оскар?

– Ответ – мы сами, – улыбнулся Влад. – Он пришел к выводу, что русская Стража и Патруль лучше всего подходят на роль хозяев Пирамиды. Если не считать имперцев-киркхуркхов, понятно. Но их мы победили. То есть, как выяснилось, не совсем, но в окончательной победе лично я не сомневаюсь.

– И почему же все-таки именно мы? – осведомилась Маша.

– Возможно, это прозвучит банально, но все дело, как я понял, в нашей ментальности.

– Скажи еще – в русском характере! – воскликнул Женька.

– Если угодно, – согласился Влад. – По мнению Оскара, мы единственные, кто с наибольшей вероятностью не станет использовать Пирамиду во вред другим ради сомнительной пользы для себя, любимых.

– Я прямо загордилась, – сообщила Маша. – Россия – надежда Вселенной. Круто.

– Не Россия, – сказал я. – Пока только мы. Мы с вами. И только от нас зависит, станет Пирамида действительно объединяющим фактором для Вселенной или, напротив, за право обладания ею вспыхнет такая кровавая заваруха, что свет не видывал.

– Заваруха уже началась, – напомнила Марта. – Четыреста с лишним вооруженных киркхуркхов на подходе, если вы не забыли. И они сюда идут не с дарами дружбы и цветами любви.

– У тебя, Жень, богатое воображение, – сказал Никита. – И ты, Маш, его отсутствием не страдаешь, насколько я знаю. Вы просто на минуточку представьте, что начнется на Земле и Альтерре, если мы во всеуслышание объявим о существовании Пирамиды. Одна ее способность лечить и продлевать жизнь чего стоит.

– А заодно и о Внезеркалье как таковом, – добавил Влад. – Почему-то мне приходится все время напоминать, что ни в одной стране официально ни Стражи, ни Патруля, ни аналогичных ей организаций не существует. Обыватели об этом ничего не знают. И, как ни странно, знать не хотят. Меньше знаешь – лучше спишь. Спать же обыватель любил во все времена, а в наши – особенно. Спать или грезить наяву. Да и власть, в подавляющем своем большинстве, тоже о нас не знает, но уже по иным причинам.

– Я помню, – вздохнул Женька. – И понимаю. А также приношу свои извинения за несвоевременные сомнения. Ну вот, опять в рифму.

– Извиняться не за что, – сказал я. – Если вопрос возник, его необходимо было прояснить. Надеюсь, мы это сделали. Маша, ты как считаешь?

– Я удовлетворена, – важно заявила Маша. И тут же, не удержавшись, прыснула: – Какие вы все серьезные все-таки, сил нет.

– Ну-ну, Маш, не меняй окраску, – добродушно заметил Никита. – Ты без шуток спросила, мы серьезно ответили.

– Что касается меня, – сказала Марта, – то я бы тоже хотела получить ответ на вопрос, который мне кажется вполне своевременным.

– Когда мы наконец выпьем по рюмке коньяка? – предположил Влад. – Хороший вопрос после трудного дня. Я бы не отказался.

– Мужчины… – вздохнула Марта. – Защитники. А ведь я намекала не далее как пару минут назад. Пока мы здесь сидим и вырабатываем вселенскую стратегию, конкретные тактические задачи буквально вопиют о том, чтобы мы уделили им хоть каплю нашего внимания.

– Лихо завернула, – одобрил Влад. – Ты, конечно, имеешь в виду четыреста вооруженных до зубов киркхуркхов-урукхаев, которые приближаются к стенам нашей твердыни с самыми негуманными целями? Да, это и правда важная тема. И мы ее непременно обсудим. Но сначала – коньяк. Никто не возражает?

Возражений не последовало.

Борисов поднялся и направился к окну доставки.

Почему они не нападают?

Этот вопрос не давал покоя Верховному со второй половины вчерашнего дня, когда он понял, что их обнаружили. Для осознания данного неприятного факта не нужно было обладать какими-то особыми аналитическими способностями. Хватило трех подряд донесений командира передового дозора.

Первое (и единственное воодушевляющее) было о том, что дозорный Рийм Туур заметил и сбил воздушную разведчицу двуглазых.

Второе – что связь с дозорным Риймом Тууром прервана.

И в третьем, самом неприятном, сообщалось о смерти двух дозорных, отправленных на поиски тела воздушной разведчицы. А также о том, что в небе были замечены какие-то летающие механизмы небольших размеров. Один из них был уничтожен, но остальные, набрав высоту, стали недосягаемы для огня, а затем и вовсе пропали из виду.

С большой долей вероятности можно было предположить, что эти летающие автоматы тоже были своеобразными разведчиками, которые с помощью миниатюрных телекамер передавали своим живым хозяевам все, что «видели» на земле. То есть просто-таки необходимо было предположить, что противник не только знает местоположение, но и приблизительную (а может, и точную) численность киркхуркхов. И дело не только в летающих автоматах. В конце концов, одной Небесной Глуби известно, какова разрешающая и сканирующая способность их приборов – есть шанс, что с большой высоты они не могут ничего разглядеть, или вообще запас их лёта весьма ограничен. Нет, дело в двоих погибших дозорных и одном пропавшем.

При этом наибольшую тревогу у Верховного вызвал не сам факт гибели дозорных (на войне, как на войне!), а то, каким образом они были умерщвлены.

Ножом в горло.

Не выстрелами из плазменных ружей, которые достались двуглазым в виде трофея, и даже не из пулевого их примитивного оружия, – ножом!

То есть получается, что кто-то очень ловкий и сильный выследил дозорных (ветеранов, прошедших серьезную подготовку и участвовавших не в одной военной кампании в составе имперского десанта!) и хладнокровно их зарезал. Как скот на бойне. Хуже новости трудно вообразить. Особенно с учетом того, что еще один дозорный, этот самый Рийм Туур, который сбил воздушную разведчицу, а затем исчез, с большой долей вероятности жив и находится в плену. На месте противника он, Верховный, поступил бы так же – двоих убил, а третьего взял в качестве «языка». Тут, правда, возникает закономерный вопрос о том, зачем нужен «язык», если ты не знаешь языка, на котором он говорит, но… В конце концов, неизвестно, какими техническими средствами обладает противник – очень может быть, что есть и такие, которые позволяют быстро овладеть речью киркхуркхов. Но если это так, – а предположить иное значило бы проявить преступную халатность, – то вывод может быть только один: противник знает о них все. Потому что заставить говорить можно любого.

Но почему тогда они все-таки не нападают? У них мало сил? Или все-таки недостаточно разведданных (в том случае, например, если Рийм Туур все-таки погиб или они не смогли вытянуть из него сведения)? Или это элементарное заманивание в ловушку?

А может быть, все гораздо проще – двуглазые настолько уверены в своем превосходстве, что им и нападать не надо? Знай сиди и спокойно жди, когда враг сам подойдет вплотную и обломает зубы о неприступную твердыню… Неприятная мысль, что и говорить. Ее уравновешивают лишь знание и опыт, которые заявляют в один голос: неприступных крепостей не бывает. Бывают лишь глупые, трусливые или, наоборот, чересчур самоуверенные полководцы.