Илья Глазков - Эволюция G.A.N.Z.A.

– Назад! – раздался вопль, и, дернувшись, они рванулись, что есть сил в сторону.

Резко ударила белая вспышка, усиленная темнотой, и жгучие оранжевые мухи секанули воздух. Бабахнуло, и тугая волна отбросила людей на землю. Тела шмякнулись, скрючившись от удара. Звук взрыва эхом отразился от скал, и, завертевшись вихрем, ушел громыхать в вершины. Следом за ним раздался крик смертельного раненого от невыносимой боли.

– Огонь! – очень спокойно сказал Вачонски по радио.

Он перекинул винтовку через камень и начал стрелять в котловину короткими очередями. Следом за ним огонь открыл Боннар. Замелькали сизые тусклые трассы с противоположного края котловины. Оттуда открыли прицельный огонь их товарищи. Люди, отброшенные взрывом гранаты, по инерции, на адреналине уже вскочили на ноги. Но не все. Один остался лежать на земле, медленно вытягивая ноги. Двое сразу получили по очереди, пули с визгом отбросили их обратно на землю, добили, выдирая целые куски одежды. Двое других успели отбежать только на несколько метров. Переваливаясь с боку на бок, один мужчина в отчаянии обернулся и начал стрелять по невидимому противнику длинной очередью, из стороны в сторону водя стволом. Прежде чем рядом рухнул его напарник, сраженный мелькающими трассерами, ему удалось расстрелять в темноту весь магазин. Вачонски, тщательно прицелившись, выстрелом в голову уложил его. Мужчина дернулся, выронил замолчавшую винтовку и упал на спину, широко раскинув руки. Солдаты перестали стрелять, наблюдая за телами, лежащими на дне котловины. Дымка медленно накрывала их саваном. Мрак ночи всё больше уходил, открывая мир новому дню. Но уже не для этих людей, выбравших другой путь. Боннар вытянул новый магазин из подсумка на груди, ухмыльнулся, перезарядил оружие.

– Прием? – коротко спросил Вачонски.

– Порядок! – ответил Брен и приподнялся над краем гряды, помахал издалека рукой.

Вачонски махнул ему в ответ. В этот момент из темного участка под скалой от открытых дверей раздался вопль и выбежал шестой мужчина. Услышав выстрелы, он оставался на месте и смотрел, как гибнут его друзья. Находясь в тени двери, он теперь увидел, откуда велся огонь, и в отчаянии вопил, бежав в сторону лежащих тел, прижимая винтовку к боку и высоко задирая ноги, стрелял по гребню. Трассы, взвизгивая, крошили камень и уходили росчерками в небо. Вачонски инстинктивно отпрянул, закрылся рукой от отлетающей крошки, но в следующую секунду ожесточенно начал стрелять по бегущему человеку. Опять с той стороны тоже ударили трассеры. Они в четыре ствола заглушили треск выстрелов вопящего человека. Сначала пули выбивали пыль у его ног, строчкой догоняя следы, а через десяток метров он сам нарвался на очередь трасс и, несколько раз качнувшись, дернулся и со всего размаха упал, по инерции вперед далеко выбросив руки с винтовкой. Дернувшись, замер, подогнув правую ногу, будто собирался ещё ползти куда-то.

– Живы? – с тревогой пришел запрос от Олега.

– Порядок, – ответил Боннар, глядя на Вачонски, и поднял большой палец.

Они выругались и, перезарядив оружие, наставили его в сторону дверей, ожидая очередных атак. В этот момент коммутатор, сменив волну, настойчиво вызвал Вачонски. Через шипение запикал сигнал командной волны. Заработало стерео на прием, и в очках возникло маленькое изображение лейтенанта Ка-фогина. Квадрат проецировал его напряжённое лицо. Он настойчиво вызывал группу. Звук плавал, и картинка дрожала, никак не фокусируясь.

– Перехожу на аудиоканал, – прорвался голос лейтенанта.

Помехи исчезли. Картинка свернулась. Связь по радио стала более-менее чистой.

– Второй! Группе «Браво» доложите! Ответьте, «Браво»… – опять возникли шипение и треск в наушниках.

– Группа «Браво», – ответил Вачонски, – на связи.

– Ситуация и потери?

– Вышли на точку. Здесь проход. Блокируем. Ведём бой. Потерь нет.

– «Браво», прием. Уточните позицию.

– Стволы настроены. Приказ выполняем. Устранили шестерых. Потерь нет.

– Проход в активе? – уточнил лейтенант.

– Здесь ворота открыты, но муха не проскочит. Держим.

– Принял, – ответил лейтенант, и очередные помехи съели его следующие слова – …Блокировать… в …открывать огонь… никого не пропустить.

Вачонски несколько раз вызывал лейтенанта, но связь оборвалась.

– Что там? – спросил Боннар.

– Связь – дерьмо. Всё по-прежнему. Задача и так ясна. Блокируем. Если будут зажимать, уходить к ним.

– Ясно.

Вачонски вызвал товарищей и передал разговор с лейтенантом и его приказ. Связь между ними, разделенными сотней метров, работала отлично, но, видимо из-за горной гряды, которую они обогнули, и самого комплекса бункера, титаном застывшим в глубине горы, связь не работала с остальными, несмотря на запуски дронов. Их группа выпадала из сети. В любом случае они оставались в засаде. Пыль от выстрелов уже улеглась. Мертвые люди перестали хрипеть на дне котловины. Теперь только терпение и время решало исход поставленного задания. Четыре солдата, прикрывая друг друга, молча следили за прямоугольником двери и видели его всё четче в светлеющем сумраке. Ночь медленно уходила. Туман становился в котловине чуть плотнее, и скоро совсем скрыл убитых ровным белым одеялом, вместе с камнями.

Поезд несся через туннель глубоко под землёй. Скоростные магнитные дороги опоясывали планету, соединяя материки. Тем, кто готов был комфортно пересечь материк, не используя авиасообщение, такой вид путешествия казался более приемлемым. Развивая до 500 км в час, вагоны скользили в темноте. Чтобы пассажиры не смотрели по 8 часов во мрак, на стеклах разворачивалось красочное действие. Объемные панорамы с различных мест планеты. Тронувшись с вокзала, они влетели в саванну и ехали уже час сквозь живописные виды жаркого континента, наблюдая вдалеке горы и стада диких животных. Стены растворились, и только кресла и пол напоминали о поезде. Вокруг простиралась только природа.

Элиз, не снимая капюшона, смотрела вдаль. Казалось, она не может оторваться от видов Африки. Все эти стада антилоп, слоны и горы, вдалеке покрытые снежными шапками, завораживали всех пассажиров. Но она молча смотрела сквозь них с невозмутимым лицом, отвернувшись от Эдварда, который смотрел прямо на нее. Он сидел, напротив. Мрачный, с расстегнутым воротом. Перед ним стоял стакан виски. Автоматическая раздача на их столике несколько раз повторяла заказ. Его глаза давно стали тусклыми. Он смотрел на её лицо и ловил знакомые черты, пытаясь понять эти глаза. Тень глубоко накрывала черты лица. В салоне вагона несколько женщин были в капюшонах. Мода на подобные аксессуары не выделяла Элиз среди других женщин, но он смотрел только на неё. Теперь в этом была своя причина.