Алекс Дивер - Удача нам приснится сегодня

– Обязательно, – уверил я его. – И еще знаешь что… – Я на секунду задумался. – Еще один стакан с виски, а сверху на него положи круассан.

От удивления у него широко открылись глаза, но надо отдать дань выучке персонала – он ничего не спросил, а только согласно кивнул головой.

Я подошел к столику. Мы поздоровались. Я присел, и практически сразу подали мой заказ.

Я поднял свой фужер и сказал чиновнику, который смотрел на наполненный бокал, стоящий посередине стола и накрытый круассаном.

– Это наша традиция так поминать наших ушедших друзей. Давайте выпьем, в память о Иллианне, не соприкасаясь нашими бокалами. Это тоже наша традиция, – пояснил я ему.

Мы молча выпили. Так же молча я протянул ему конверт. Тот прочитал надпись и поинтересовался:

– Что здесь?

– Все, что осталось у меня от нее, – почти не соврав, ответил я. – Мое письмо ее родителям.

– Вы можете рассказать, что произошло?

Я закурил и, глядя в его грустные глаза, начал свой долгий и очень мучительный для меня рассказ.

– Так вы передадите конверт родителям Илли, – спросил я, закончив свое повествование и выкурив при этом с полпачки сигарет.

– Да, конечно. Я прямо сейчас собираюсь к ним поехать. – Чиновник поджал губы. – А вы, значит, попали в самый эпицентр конфликта при планете Мастеров. – Он замолчал на минуту, задумавшись о чем-то своем. – А ведь мы ее, планету эту, в итоге сожгли дотла. Конечно, потеряв при этом множество кораблей и положив немало хороших людей. Но этот рассадник пиратских баз, беспредела… По-другому решать было нельзя. Просто нельзя! – Он с грустью посмотрел мне в глаза. – Вы знаете, я вам уже говорил об этом, я знал Илли с пеленок. Вы же так мало были знакомы. Она всегда была такой. Бескомпромиссной. Выбрав вас, она тоже не желала никаких компромиссов. Ни в жизни и не в смерти. Я не понимаю, как такое могло произойти, ведь она всегда была очень сдержанной девочкой! Но, видимо, на все есть свои причины.

Он вздохнул, поднимаясь из-за стола и протягивая руку в прощальном жесте.

– Мне пора идти, – пояснил он. – Еще предстоит очень тяжелый разговор с ее родителями.

Я согласно кивнул, тоже поднимаясь.

– Но знаете что, у меня есть ощущение, что видимся мы с вами не в последний раз.

– Все может быть. – И, кивнув мне напоследок, чиновник вышел из зала.

Я вздохнул, глядя на стакан, накрытый круассаном, резко развернулся и отправился к стойке рецепции вызывать такси до клиники.

Весь этот разговор вымотал меня до предела. Я понимал, что это было необходимо сделать, но моральных сил просто не осталось!

Я сделал то, что должен был сделать.

Слава богу, такси подъехало быстро, и я выдвинулся в нужном мне направлении. До закрытия клиники оставалось около получаса.

У входа встретил довольного, прямо цветущего Джуса.

– А ты чего здесь стоишь? – удивился я.

– А я тоже решил сегодня здесь на ночь остаться, – широко улыбаясь, заявил он. – Еще не все извинения приняты. А вот курить в клинике нельзя! Будешь? – протянул он мне пачку сигарет. – А то сейчас они вход закроют уже.

– Не, спасибо. – Я покачал головой. – С меня никотина на сегодня хватит.

– Тогда пошли, – откидывая бычок, предложил он. – Завтра с утра идем на обучение?

– Уже пора, – согласился с ним я.

– Тогда сейчас и талоны на рецепции оформим. На сколько – на десять или на одиннадцать брать?

– Бери на десять. Потом еще на корабль ехать да в камерах регенерации валяться.

– Тоже логично, – согласился он, подходя к стойке рецепции.

Уже в лифте он спросил:

– А знаешь, как мы свою дочь назвали с Татьяной? Паприка!

– Как?

– Паприка! – ухмыльнулся Джус.

– А чего так странно?

– Нам слово понравилось, – пояснил он.

– А у нас с Мариной Валерик подрастает, – как-то грустно сказал я.

– А чего ты? – удивился он. – Валера – отличное имя для мужика!

– Да, наверное. Да только, когда ему имя давали, со мной никто не посоветовался! А я, может, другое хотел!

– Ну, знаешь что, старик… – Джус положил мне руку на плечо. – Мы же были все в делах, разъездах, ну и прочее. Ты понимаешь, о чем я! Некогда было советоваться Марине с тобой. Радуйся, что не какой-нибудь Даздропермий у тебя оформился!

– Но вы же успели выбрать совместно с Татьяной имя! – возмутился я.

Двери лифта открылись, и мы вышли.

– Так пока мы выбирали с Татьяной, ты другими делами был занят! – Джус ехидно улыбнулся. – Напомнить какими? А то я за них по полной получил!

– Зато сейчас по полной еще и извинений получишь! А знаешь, почему тебе удастся это сделать? Потому что благодаря тем моим делам, как ты это называешь, ты еще жив!

И, останавливая его поток слов, я захлопнул перед ним дверь палаты и поставил замок на блокировку!

Я прошел и уселся в кресло, мельком взглянув на Валерика. Блин, какой большой уже стал, а все по-прежнему в трубках и проводах спит.

Марина вопросительно смотрела на меня.

– Что там за шум в коридоре был?

– Да ладно! – Я махнул рукой. – С Джусом немного погрызлись! Не спрашивай из-за чего. Надоел его дебильный юмор.

– Какой-то ты нервный и бледный!

Я ей рассказал о встрече с чиновником. Объяснил, что душевных сил мне это не добавило. Упомянул о том, что завтра в десять утра очередное занятие по пилотированию, и о его последствиях.

Она, молча и серьезно глядя мне в глаза, выслушала эту мою исповедь. Потом улыбнулась мне.

– Давай, не тяни время – иди в душ и возвращайся ко мне. Я попробую тебя подлечить методом своей терапии. Тем более надо торопиться – если ты не выспишься, завтрашние занятия тебя вообще добьют.

– Это точно, – согласился я с ней, раздеваясь и отправляясь в душ.

Уже там, стоя то под ледяным дождем струй, то под горячим водопадом, я подумал: ничего еще не закончилось. Это чувство железным стержнем сидело во мне. Я просто знал это. Все еще только начинается! И лихо нам будет всем! Но выйдя из душа и прыгнув под одеяло, сразу отдался в руки своему лекарю.

* * *

Ну а с утра и далее понеслось. Утром уроки, в обед камера регенерации. Потом жестокое усилие, чтобы заставить себя питаться. Долгие споры и смех с Джусом на корабле. Снова возвращение в клинику для принятия терапии от жен. И все по новому кругу.

Врать не буду, через три дня мы взяли с Джусом перерыв и просто отвалялись в палатах у жен, заказывая себе и им еду из ресторана.

Было, конечно, одно неудобство. Курить приходилось спускаться на улицу. Но был и плюс: в каком-то лючке, почти скрытом асфальтом, ну или чем там у них дороги покрывали, за углом здания, мы ныкали бутылку виски. И, выходя покурить, останавливались именно над этим лючком. Понятно зачем? Хотя, в принципе, нам с Джусом хватало такого счастья и на корабле. Там же мы и накуриться – я имею в виду обычный табак – пытались так, чтобы потом вечером поменьше выбегать на улицу.