Павел Лец - Выродок

Свои действия порядковеды записывали и рассылали проповедников в самые дальние уголки земного шара. Донести идею и убедить людей присоединиться к царству Порядка отправились сотни, тысячи пропагандистов. А за ними маршировали солдаты Корпуса. Действуя на пару, Союз и Корпус добились успеха. Сначала потеснили соседей, а вскоре Корпус зашагал от победы к победе. Частенько распропагандированные жители городов и деревень сдавались, едва завидев силы Порядка. Сопротивляющихся уничтожали. Особенно безжалостно действовали на территориях, где не было никакой власти, кроме власти хаоса. Немалые потери солдат Корпуса и пропагандистов сразу компенсировались новыми рекрутами и адептами учения. За полтора десятка лет Порядок утвердился на большей части планеты. Важным моментом стало сосредоточение военной и духовной власти в руках одного человека. Фрэнка избрали главой Верховного Совета после смерти лидера Союза. Под властью Фрэнка Союз эволюционировал в организацию с полным единоначалием, абсолютной централизацией власти, четкой иерархией и железной дисциплиной. Возросла роль пропагандистов. Они стали активнее сочетать проповедь с разведкой и диверсионной работой. Операции по захвату земель планировались тщательно, до малейших деталей, и выполнялись любой ценой.

«Если человек способен убеждать и командовать, ‑ поучал Фрэнк подчиненных, ‑ если он по рождению хозяин и владыка, если он непоколебим в своих поступках и мыслях, что для него препятствия? Вы особая порода для укрощения этих животных, что называют себя людьми».

Результат не заставил себя ждать. Через десять лет непрерывных боев Союз и Корпус захватили девяносто процентов Земли. Оставшиеся вооруженные формирования теперь действовали в особо удаленных и труднодоступных районах. Хватало, конечно, проблем и со всякой мелочью, что партизанила и грабила на освобожденных территориях. Но дни их были сочтены. На Земле победил Порядок.

Мать Дэйв помнил плохо. Говоря по правде, не помнил совершенно. Какие воспоминания сохранятся у человека о событиях, в которых ты принимал участие в первый месяц со дня своего рождения? Взрослея, Хитвол вынужден был признаться в этом самому себе. Просто ребенку очень хотелось верить в свои «воспоминания», являвшиеся на самом деле результатом знакомства с семейным архивом. Мама умерла, когда Дэвиду исполнился месяц. Раз за разом он пересматривал скудные съемки, запечатлевшие красивую молодую женщину со свертком на руках. Свертком был он. Женщина счастливо улыбалась, обнимая и целуя сына, хотя, совершенно очевидно, каждое движение давалось ей с величайшим трудом, через преодоление разрывающей беспрестанной боли. Подрастая, Дэйв больше и больше мучился своей ущербностью. Все дети имели двух родителей. Он с завистью наблюдал за малышами, шагающими за ручку с мамами, видел заботу и ласку, которые их окружали, и, сдерживаясь на людях, рыдал по ночам, уткнувшись лицом в подушку. В детском сознании не воспринималось понятие «смерть». Долгими часами он мечтал о том, как счастлив был бы, останься мама жива. Очень часто мальчику снились сны. Сюжеты оказывались различны, но мотив присутствовал один. То выяснялось, что мама не умерла, а вынужденно уехала и теперь возвращается домой. То она долго болела, но осталась жива, а вместо неё похоронили другую женщину, а теперь всё встало на свои места, и скоро она вернется. И так далее, и тому подобное. Схожими были и концовки сновидений: радостный Дэйв со всех ног бежит к маме, которая тянет руки к нему навстречу, ещё мгновение ‑ и он утонет в её объятиях, но за секунду до счастливого мига Дэйв постоянно просыпался, оказываясь в жестокой реальности, полный разочарования и горя. Возможно, побороть чувство одиночества и как-то скрасить детство ребенка могло общение с отцом. Но Игнат Хитвол неделями пропадал на работе, с сыном виделся редко, вёл себя крайне сдержанно и даже холодно. Мальчик тянулся к отцу и натыкался на стену формального соблюдения Правил воспитания. Старший Хитвол держал сына на расстоянии «вытянутой руки». Другой ближайший родственник ‑ дядя Василий племянника искренне любил. Вникал в детские проблемы, играл, водил развлекаться ‑ иными словами, уделял время. Вот только свободного времени у офицера немного. Дядя учился, воевал, лечился, посещая родной дом и племянника в промежутках между делами. Маленький Хитвол мог превратиться в отшельника, да судьба сжалилась над ребенком, предоставив ему частичку человеческого тепла. Бабушка Анна, потеряв дочь, посвятила оставшиеся годы своей жизни внуку. Она заменила мальчику мать настолько, насколько возможно, находилась с ним беспрерывно и до последнего вздоха заботилась о малыше. Без неё Дэйву грозило оказаться в руках воспитателей или провести первые годы в окружении собаки и под контролем Дома ‑ суперсовременной, но всё же машины. А так бабушка дотянула Дэйва до школы, и семилетний мальчик отправился в мир взрослых первого сентября, когда в иной мир ушёл единственный близкий ему человек. Впоследствии, вспоминая бабку, Дэйв ясно осознавал, как много хорошего заложила в нём она, какой основой снабдила формирующуюся личность, и не раз благодарил судьбу за то, что не отняла у него хоть это. Среди прочего бабка, увлекавшаяся книгами, много читала мальчику. Став взрослее, Дэйв понял: то были отнюдь не только произведения, рекомендованные Порядком. Бабушка имела значительную библиотеку, собрав многое изданное до времен Хаоса и торжества Порядка, она знакомила внука с доступными его возрасту сочинениями. От неё он впервые услышал слово Бог.

Ущербное детство, ограниченность человеческого тепла и общения рано приучили Дэйва к самостоятельности. С малолетства он чётко усвоил: ты отвечаешь сам за себя, никто не станет решать твои проблемы, разбирайся самостоятельно. И Дэйв разбирался. В меру своих сил. Со временем пришло осознание границ, переступив которые, события превращаются из дела личного в дело семейное, и твердая рука отца или дяди вмешается, ограждая ребенка от настоящих опасностей и реальных врагов. Маленький Хитвол научился шагать по жизни с гордо поднятой головой, одновременно следя, чтобы эта голова не высовывалась слишком высоко, дабы не привлечь излишнего внимания, и умело, не по-детски, скрывал свои истинные мысли и чувства от окружающих. Например, каждый год первое сентября Дэйв начинал с посещения могилы бабушки. Из-за этого он опаздывал на открытие школьного сезона и подвергался наказанию. Но никогда не объяснял истинную причину недисциплинированности и не нисходил до просьб сделать для него исключение. В школе неявка Хитвола в срок стала притчей во языцех, вызывала насмешки учеников и гнев учителей, и, лишь переводя сына в следующую ступень обучения, Игнат Хитвол разъяснил изумленным педагогам настоящую причину подобной «безответственности» самого дисциплинированного в прочие дни ученика. Своеобразные комментарии такого поведения Игнат получил от двенадцатилетнего сына.