Вадим Караваев - Наследие предков. Том 1. Горы будут молчать

− Александр Иванович, ты давай не так масштабно-то! Конкретнее говори, – прервал полковника Белостоков.

− А конкретнее узнаете по ходу пьесы! Михаил, ты запомнил цифры, переданные атаманом?

− Так точно, даже записал! – Командир спецназа протянул обрывок листка полковнику, который долго молча смотрел на ряд цифр.

− Если это и координаты, то какие-то странные. Даже если предположить, что первые шесть цифр это градусы, минуты и секунды северной широты, а последующие шесть – восточной долготы, то что означают тогда еще три цифры. Попробуй отдать шифровальщикам, Миш, пусть покумекают, – Александр Иванович протянул листок обратно командиру спецназа и продолжил:

− Семёныч, ты как знаток архива «Аненербе» попробуй нарыть какие-нибудь карты этой местности, которыми располагали нацисты. В компьютере есть сканы всех документов по экспедициям на Кавказ.

− Миш, от тебя потребуется самая значительная помощь. Мне нужно, чтобы твои бойцы отыскали того паренька-проводника. Как отыщут, пусть берут под охрану и ждут нас на месте.

Подполковник Волостных проводил гостей в расположение и вернулся в помещение, где они недавно находились. Из головы никак не выходили необъяснимые способности странного московского полковника. Командир спецназа внезапно осознал, что за последние пару часов в обществе московского гостя, его вообще не клонило в сон, даже наоборот ощущалась необычайная свежесть в теле, и это с учетом практически бессонных последних суток, да и желание курить почему-то не напоминало о себе с момента их встречи. Последним штрихом в общей картине необъяснимого оказалась герань на подоконнике, точнее вновь ожившее растение, которое последние месяцы не подавало признаков жизни и воспринималось посетителями не иначе, как некое подобие гербария. А здесь взору офицера предстал красивый ярко-красный цветок с изумрудными листьями. Командир отмел даже попытку объяснить все происходящее. «Не загреметь бы в дурку после всего этого!» − была единственная мысль, пробившаяся в наголо бритую голову боевого офицера спецназа. Все остальные мысли почему-то не приобретали законченного содержания и рассыпались в прах под ударами защитных механизмов психики, действующей у подполковника Волостных последнее время в аварийном режиме.

Вечером того же дня капитан спецназа Глеб Куренной и старший лейтенант Хамсутдинов, склонившись над картами вместе с подчиненными, пытались определить, где конкретно находится аул, в котором, судя по рассказам пограничника, проживал паренек-проводник. Информация, переданная им со слов командира отряда, была весьма скупой. Район поиска был не так далеко от места злополучной пещеры в Шаройском районе.

Спецназовцы даже между собой не решались обсуждать, что же конкретно произошло пару дней назад, потому как несколько человек во главе с капитаном Орловым, последние сутки валявшихся в лазарете со странными симптомами, срочно отправили в Москву. Та же участь постигла еще нескольких бойцов, которые вообще ни на что не жаловались, но после встречи в штабе со странным человеком в военной форме без знаков различий были безжалостно причислены к печальному списку временно негодных к строевой и также отправлены на восстановление пошатнувшегося психического здоровья в подмосковный секретный институт.

Капитан Куренной оторвался от карты, подошел к окну и, опершись руками на подоконник с облупившейся краской, процедил сквозь зубы:

− Слышь, ребят, что там про Орлова врачи говорят?

− Да глючить его стало на ровном месте, заговариваться стал, ерунда всякая начала мерещиться, − потупив взор, пробубнил Хамсутдинов, всерьез расстроенный таким поворотом событий. Все прекрасно понимали, что такие симптомы у болтливого до ужаса и суетного капитана Орлова ничего хорошего не предвещали.

Вася Ярымбаш, по прозвищу Хохол, добавил:

– Примерно такая же картина с остальными бойцами, Шнобель вон с покойной бабушкой полночи общался. Командир говорит, что это вроде как от инфразвука такая хрень.

− А откуда в пещере инфразвук взялся? − все так же хмуро, не отвлекаясь от созерцания дождливого осеннего вечера за окном, спросил Глеб.

− В некоторых местах в природе это встречается совершенно необъяснимым образом, – вдруг вмешался в разговор невесть откуда свалившийся загадочный военный в промокшей камуфляжной куртке с плащевыми накладками грязно-серого цвета. − Сидите-сидите, ребята, – загадочный офицер прервал попытку бойцов соблюсти уставные нормы и присел между ними на табурет.

Бойцы с опаской и недоверием смотрели на промокшего гостя, который широко улыбаясь, сверлил их глазами с хорошо уловимым стальным оттенком и выпалил:

− За товарищей своих не волнуйтесь, через пару недель будут как новые! А мы завтра в пять ноль-ноль выдвигаемся в горы.

В это время в комнату зашел подполковник Волостных с картами в руках и сразу же отвлек от посиделок Глеба и Хамсутдинова, озадачив их тщательным изучением топографии. Загадочный человек повесил на батарею промокшую «горку» и вышел в соседнее помещение, где бойцы готовились к завтрашнему боевому выходу. Несколько спецназовцев сразу пошли спать, так как в ближайшие дни эта физиологическая потребность удовлетворена, скорей всего, не будет. Кто-то приводил в порядок походную одежду и принадлежности. Тут до слуха загадочного Александра Ивановича донеслись монотонные удары по стене, на которые из бойцов никто не обращал никакого внимания.

− А это что еще за такое? − обратился он к Хохлу, паковавшему маскировочный халат в рюкзак.

− Вы про стук, Александр Иванович? Так это Мерин тренируется каждый вечер так. Мы уж привыкли, даже спится лучше от ритмичных ударов.

Александр Иванович прошел по коридору и увидел, что старший сержант Вова Меренков, в десантном «тельнике», играя мускулами, методично лупил кулаком в бетонную стену, не обращая никакого внимания на окружающих. Затем менял стойку и продолжал тоже самое другой рукой. Александр Иванович замер в изумлении и решил понаблюдать за таким необычным ритуалом отхода ко сну. А старший сержант тем временем начал долбить стену уже ребром ладони, затем локтями, потом другими частями тела, которые не сильно богатая фантазия бойца представляла в качестве грозного оружия.

Володя Меренков до армии очень увлекался карате, даже стал чемпионом страны среди юношей. Срочную он служил в ВДВ, где командным составом по достоинству были оценены крепость Володиной головы и стремление крушить кирпичи на показных выступлениях. Так может и отбарабанил бы два года Володька, приводя в восторг начальство своими спортивно-прикладными навыками. Да нет, на втором году службы за конфликт с командиром взвода, после которого последний оказался в госпитале с серьезным сотрясением головного мозга, загремел толстолобый любитель восточных боевых искусств аккурат в объятую огнем и дымом Чеченскую Республику, и там ,в составе десантно-штурмового батальона, Вовка навоевался от души.