Illumity - Ад и его бухгалтерия. Про любовь, высокие цели и совсем чуть-чуть про то, что из этого вытекает

Случай, о котором я тебе сейчас расскажу, произошел не так давно для того, чтобы окружающие меня люди могли как следует о нем забыть, и в то же время я сильно удивлюсь, если за давностью лет о нем вообще хоть кто-нибудь вспомнит. История началась в конце теплого, но очень дождливого лета. Тогда один мой друг – для простоты понимания и во имя сохранения хоть какой-то эмоциональной связи с предыдущим абзацем назовем его Добрым Волшебником – влюбился как мальчишка в ангельского вида создание. В принцессу, не иначе! Создание не то чтобы отвечало ему взаимностью, но и твердого «нет» по заведенной у принцесс традиции не говорило. По такой же старой как мир мужской традиции друг мой решил, что это хоть и призрачный, но шанс, и подготовился к длительной осаде неприступной крепости. Он не нашел ничего лучше, чем распушить хвост и совершить полный набор ритуальных танцев, потрясая, как ему казалось, хрупкое женское воображение грандиозностью планов на будущее и нестандартностью подхода к вопросу обольщения слабого пола. Он надеялся, что ему повезет. Точнее так – он был уверен, что с ней ему обязательно повезет. В конце концов, он же Добрый Волшебник, а она – какая-никакая принцесса! С ней он всегда без проблем находил место на парковке, для нее он покупал билеты на хорошие места в кино или театр, бронировал столики в ресторанах в пятницу вечером, когда свободных столиков в хороших местах, казалось бы, уже не могло и быть, с ней он никогда и никуда не опаздывал, и даже если опаздывал, мероприятия каким-то невероятным образом начинались позже. Магия, короче.

Вот и тогда, в конце теплого, но дождливого лета, он ценой титанических усилий смог уговорить абсолютно незнакомых ему людей провести их на крышу старой высотки в центре Москвы. Именно с нее, как говорили знающие люди, открывался головокружительный вид на город, на изгибы реки и на закат. С поправкой на погоду, естественно. С погодой им тогда тоже повезло. Металл покатой старой кровли нагрелся под скудным в конце лета дневным солнцем и, отдавая тепло, как мог согревал пару под натиском холодного, к тому времени уже почти осеннего ветра. Тучи, моросящие дождем, заботливо обходили их крышу стороной и лишь иногда намекали на то, что зонтик можно было бы взять с собой, а не самонадеянно оставлять в машине. Пара пила горячий чай из купленного по дороге термоса и обсуждала какой-то важный проект, за который ослепленный романтическими чувствами молодой человек отчаянно ухватился. На тот момент она была для него самым важным в жизни. Центром вселенной. Ему, как любому нормальному Доброму Волшебнику, хотелось верить, что и он для нее хоть что-нибудь значил. Влюбленный мужчина и женщина его мечты стали тогда свидетелями головокружительного по своей яркости заката. Если бы я сказал, что солнце закатывалось за горизонт в обрамлении пылающих багряным пламенем тяжелых свинцовых туч, превращая угловатую линию зданий в подобие горного хребта и заливая русло реки расплавленным металлом, я описал бы для тебя всего лишь жалкую карикатуру, написанную дрожащей рукой художника-дилетанта. Тогда впервые в жизни мой друг отчетливо понял, что ему ни с кем не хочется делиться этим днем. Момент должен был принадлежать только им двоим. Ну и, опять же, фотография, сделанная, естественно, не столько на память, сколько ради красивого поста в социальных сетях, равно как и мои слова, даже близко не описала бы красоту момента. А момент ему хотелось прочувствовать полностью. С первой и до последней секунды. Понять всю грандиозность и мимолетность происходящего.

Другу моему тогда казалось, что он запомнил каждое мгновение. И лихорадочный поиск термоса. И горячий чай, купленный и заваренный в маленьком кафе у перекрестка. И встречу возле подъезда с тщательно подобранным букетиком цветов и гремящей как трамвай жестяной коробкой ее любимого печенья. И виртуозную, как канадский цирк, прогулку по скрипучим доскам пыльного чердака – в драненьких кедах на нем и в не самых подходящих для таких прогулок, но чертовски красивых сверкающих лакированных туфельках на ней. И разговор. Абсолютно пустой в плане содержания, но невероятно душевный. И головокружительный закат. И плед, небрежно наброшенный на голые плечи. И путь с небес на землю в старом тесном лифте, больше похожем на движущуюся скрипучую клетку времен испанской инквизиции, предназначенную скорее для пытки попугаев, чем для перевозки людей. Неловкое молчание в этом лифте. И даже по-подростковому неуклюжее прощание со смущенными улыбками и поцелуем в щечку. Прежде чем уйти, легко и радостно, не оглядываясь, как только она умела это делать, принцесса как-то по-особенному сосредоточенно заглянула в глаза Доброго Волшебника и, непринужденно улыбнувшись, сказала, что если бы воспоминания об этом закате можно было купить, она купила бы их не задумываясь. Стоит ли говорить о том, что он еще тогда, в момент прощания, готов был отдать все на свете только за то, чтобы она запомнила этот вечер. И если бы душа у него действительно была и хоть чего-нибудь стоила – он заложил бы даже душу.

Они встречались еще полгода. Нечасто и по большей части по его инициативе. Он не терял надежду. Она вольно или невольно не давала надежде угасать.

Это были своего рода шахматы. Вроде бы все на виду. Вроде бы все все видят. Каждый играющий прекрасно понимает, к чему ведет следующий ход. И каждый ждет ошибки. Уступая. Поддаваясь. Жертвуя поля и фигуры. И все равно итог непредсказуем. Рано или поздно король окажется под ударом королевы. Такой важный. Так искусно вырезанный из слоновой кости неизвестным умельцем. Такой всемогущий. Такой беспощадный. И такой беззащитный. Рано или поздно он будет стоять в окружении хладнокровных пешек, мало чего понимающих в этой древней как сама жизнь игре и не пытающихся разобраться в причинах случившегося. И все его попытки укрыться окажутся банальным бегством от проблемы, раз за разом усугубляющим и без того невеселое его положение. Момент, когда его торжественно положат на бок поперек спланированной с математической точностью доски, будет необозримо далек, но уже тогда он начнет пописывать в свой шахматный черно-белый блог заметки о том, что мат в этой игре – это всего лишь вопрос времени. И стороны, которая на него решится.

В один из дней он решился. Просто не смог больше молчать и сознался, что жизнь без нее не имеет для него абсолютно никакого смысла.

– Ты же все понимаешь, – ответила она. – Ведь ты не слепой. Ты знаешь, что я не одна. Я влюблена. И я абсолютно счастлива.

– Я не слепой, – сказал он, стараясь как можно глубже заглянуть в ее бездонные бирюзовые глаза. – Я знаю. И я понимаю. Поверь, для меня нет ничего важнее того, чтобы ты была счастлива. Со мной или без меня. Чего бы мне это ни стоило. И как бы тяжело мне при этом ни было.