Айзек Азимов - Шутник (Сборник о роботах)

Как выяснилось впоследствии, в искусстве пения синтетический Лесли не уступал своему прославленному оригиналу. Более того, если подлинный певец брал очень высокие ноты, то робот старался его перещеголять. А в умении пускать сладчайшие трели он вполне мог состязаться с соловьем. Бет так умиляли его рулады, что она по нескольку раз в день плакала от восторга. Она баловала «своего» Стива изо всех сил — каждую неделю вызывала биомеханика фирмы «Робот уоркс лимитед» и тот прочищал и смазывал ее любимца. А верный старый Джон все так же со скрипом и скрежетом топал по дому, выполняя грязную домашнюю работу.

Любовные песенки Стива буквально выматывали Алеку нервы, но это бы еще полбеды — несколько пообвыкнув, этот красавчик начал помыкать хозяином. Как-то вечером, когда Алек по обыкновению удобно устроился в кресле, Стив, напевая, вошел в его комнату.

— Сэр, класть ноги на стол неприлично, — прогнусавил он.

Алек онемел от негодования. Ну ясно, тут не обошлось без Элизабет — как будто у нее нет более важного занятия, чем пичкать робота сентенциями из немецкой книжки «Умение вести себя», дабы преподать Алеку хорошие манеры!

— Я — англичанин, и мне нет дела до обычаев иностранцев. И вообще я запрещаю тебе делать мне замечания! Понятно?

— Так точно, сэр. Между прочим, в наши дни даже англичане с низким коэффициентом интеллектуальности признают некоторые обычаи жителей континента приемлемыми для подданных ее величества, сэр.

Слышали бы вы, каким тоном было произнесено слово «сэр»!

В тот вечер Алек твердо решил: робота нужно выставить из дому — даже если это будет стоить ему целого состояния. Собравшись с духом, он подошел к двери комнаты жены и вкрадчиво позвал:

— Бет!

— Ну, что тебе?

— Не уделишь ли ты мне несколько минут, дорогая?

— К сожалению, Алек, мне надо переодеться. Мы ведь идем в оперу.

— Но ты мне ничего об этом не говорила, — изумился Алек. — Ну что ж, я очень рад. Что мы будем слушать?

— Ал, ты тоже хочешь пойти? Но, знаешь, из этого ничего не выйдет — у меня только два билета. Мы идем со Стивом. Какой это будет восхитительный вечер!

У Алека перехватило дыхание.

— В самом деле… Но… Но в чем ты собираешься пойти? Я недавно видел норковую шубку — она бы тебе наверняка понравилась.

В мгновенье ока Элизабет оказалась в комнате.

— Норковую шубку?.. — Широко распахнутыми глазами она посмотрела на Алека.

— Я бы хотел, чтобы ты ее примерила. Если тебе понравится, она твоя.

— Дорогой мой, ты просто чудо! Норковая шубка! Ведь это мечта моей жизни!

— Но… Послушай, Элизабет, тут есть одна трудность. Теперь в ее взгляде появилось недоверие.

— Дело в том… Видишь ли, я не смогу найти сразу столько денег… Но если бы мы вернули Стива… То есть, я полагаю, если бы…

— Так я и думала, что за твоей щедростью кроется какое-нибудь мошенничество. Запомни раз и навсегда: Стив останется здесь! Хоть лоб себе расшиби!

— Но, послушай, Бет, поговорим разумно. Не могу же я безучастно наблюдать за тем, как он во всем оттесняет меня — словно я не твой законный муж. — Спазмы сжали его горло. — Мне кажется, будто я…

— Паяц! — закончила Бет. — Что ж, возможно, ты не так уж и далек от истины. Стив, нам пора. Я не собираюсь опаздывать на увертюру.

И Элизабет, высоко подняв голову, быстрыми шагами вышла из комнаты.

— Ну, погоди, я покажу тебе, какой я паяц! — в бешенстве крикнул Алек ей вслед. Обессиленный вспышкой гнева, он рухнул в кресло и закрыл лицо руками.

То, чего опасался Алек, случилось. Роботы поссорились.

Джон, хотя в нем и не было запрограммировано такое высокоразвитое чувство, как разумение искусства, воспринимал пение Стива Лесли как нагрузку, которая не под силу нормальному человеческому слуху. И как-то раз он своим скрипучим монотонным голосом попытался обратить внимание Лесли на то, в каком состоянии находятся нервы его хозяина.

— Очевидно, ваши контакты не в порядке. Я буду жаловаться хозяйке. Бракованный экземпляр! — отрезал тот.

У Джона от возмущения перегорело сразу несколько предохранителей. Весь день он то и дело бормотал: «Плохо с контактами… бракованный экземпляр…»

Атмосфера в доме накалялась. Алеку было ясно: либо робот-певец капитулирует, либо ему самому — рука об руку с металлическим Джоном — придется очистить поле боя.

И тут — не без помощи Джона — ему в голову пришла поистине гениальная идея. Каждое утро Джон информировал своего хозяина о наиболее важных сообщениях прессы, ибо чтение газет отнимало у Алека время, а время, как известно, деньги.

— Обзор «Таймс». На первой полосе — роботы сорвали забастовку в Бирмингеме. Профсоюз требует принятия закона об охране рабочих от посягательств роботов. Спикер палаты общин заявляет: «Близорукая экономическая политика ведет к умножению социальных конфликтов…»

Алек знаком показал, чтобы Джон перешел к следующему сообщению. Вот уже несколько недель эти газетчики только и пишут о роботах-штрейкбрехерах — как будто больше у них нет тем.

Джон продолжил обзор:

«Сенсационная новинка! Фирма «Робот уоркс лимитед» предлагает последний крик моды этого сезона — роботы-красотки! Богатейший выбор: сто шестьдесят звезд — от Хэлори Маклин до Лиз Райан! Наши агенты познакомят вас с образцами. Заказы принимаются по телефону!»

Алек вскочил и с быстротой молнии бросился к телефону. Вот оно! Как раз то, что ему нужно! Лучшее лекарство от укусов змеи — змеиный яд!

Весь день с его губ не сходила радостная улыбка. Даже когда Стив, прислуживавший за обедом, заметил, что за границей вареный картофель — кстати, синтетический тоже — не режут ножом, он не перестал улыбаться, а вежливым кивком поблагодарил робота эа его наставление.

На следующее утро в доме появилась яркая молодая блондинка с пышными формами. Ее звали Глория Чепмен. Великолепнейший экземпляр и даже — как доверительно сообщил продавец — с пупком. Алек с беспокойством отметил, что ее присутствие весьма его взбудоражило. И лишь мысль о ее искусственном происхождении удерживала его от шагов, которые для мужчины его возраста и положения были бы, пожалуй, несколько рискованными.

Глория оказалась поистине идеальным существом. Ее неизменно приветливый взгляд с лихвой компенсировал Алеку хмурое выражение лица его супруги. Глория сопровождала его в деловых прогулках по Сити, заезжала за ним после работы в контору или в клуб. Во время заседаний она была рядом, — словом, он постоянно чувствовал ее присутствие. Алек настроился на продолжительную холодную супружескую войну, но, когда она началась, он, к своему изумлению, обнаружил, что война эта доставляет ему все большую радость.

Однако очень скоро Бет решительно вмешалась в дело. Как-то, когда Алек по привычке занял место в кресле, она уселась на тахту напротив и попросила сигарету. Затянувшись, она бросила на него презрительный взгляд. От смущения Алек глубоко ушел в кресло, словно ожидая от него защиты. Элизабет видела его беспомощность, которая прежде ей даже нравилась в нем, и в глубине ее души шевельнулось что-то похожее на сочувствие. Но она пересилила себя.