Айзек Азимов - Шутник (Сборник о роботах)

Постепенно оглушительные крики начали складываться в членораздельные слова. И вскоре уже можно было разобрать весь свирепый гимн:

И тут розовая роботесса внезапно выпрямилась. Оттолкнув учительниц, она бесстрашно двинулась вперед, размахивая топкими руками и что-то крича тоненьким голоском, который тонул в оглушительном реве толпы.

Писатели заметили приближение возмущенной роботессы и, подобно всем людям давно привыкнув уступать дорогу металлическим существам, когда те приходили в исступление, теперь просто разомкнули цепь, провожая роботессу хохотом и улюлюканьем.

Какой-то писатель в помятом цилиндре и порванном рединготе крикнул:

— Что за оловянный симпомпончик, ребята!

Это вызвало неописуемый хохот, а миниатюрная авторисса по имени Симона Вирджиния Саган в измятом фраке покроя XIX века завопила:

— Берегись, Розочка! Мы теперь такое напишем, что у вас, редакторов, все контуры разом перегорят.

Розовая роботесса продолжала заламывать руки и что-то требовать, но писатели только громче выкрикивали слова своего гимна прямо ей в лицо.

Тогда роботесса топнула изящной алюминиевой ножкой, стыдливо отвернулась к стене и торопливо коснулась каких-то кнопок у себя на груди. Затем она снова повернулась лицом к толпе, и ее тоненький голосок тотчас превратился в раздирающий уши вой, от которого хоровод застыл на месте и смолк, а учительницы в противоположном конце зала съежились и заткнули пальцами уши.

— О ужасные, невоспитанные люди! — воскликнула розовая роботесса приятным, но слишком уж сахаристым голосом. — Если бы вы знали, какую боль вы причиняете моим конденсаторам и реле такими словами, вы бы не стали их повторять. Еще одно такое выражение — и я начну кричать по-настоящему. Бедные, заблудшие ягнятки, вы совершили и наговорили столько ужасных вещей, что я просто не знаю, с чего начать мою правку. Но разве не было бы лучше… да-да, гораздо лучше, если бы для начала вы пропели свой гимн слегка иначе, скажем, дот так…

И прижав свои тонкие пальцы-клешни к алюминиевой груди, розовая роботесса мелодично пропела:

В ответ раздались злобные вопли и истерический смех — примерно в равной пропорции.

В двух огнеметах кончилось горючее, но они уже сделали свое дело — словомельницы, которые они усердно поливали огнем («Гидропрозаический пресс» и «Всежанрист» издательства «Протон-Пресс»), раскалились докрасна и чадили сгоревшей изоляцией. Третий огнемет, которым вновь орудовал Гомер Дос-Пассос, продолжал поглаживать пламенем раскаленный «Фразировщик» (издательства «Рокет-Хаус»); чтобы продлить удовольствие, Гомер переключил аппарат на минимальную мощность.

Хоровод рассыпался, и толпа писателей, состоявшая преимущественно из подмастерьев мужского пола, надвинулась на розовую роботессу, дружно выкрикивая все известные им ругательства. (Даже для людей лишь формально грамотных этот набор выглядел удивительно скудным — всего каких-нибудь семь слов.)

В ответ роботесса «закричала по-настоящему», поставив свой пронзительный гудок на полную мощность и меняя его тональность от вызывающего зубную боль инфразвука до раздирающего барабанные перепонки ультразвука. Словно разом заревели семь старых пожарных сирен, варьируя свой звук от дисканта до баса.

Люди затыкали уши и буквально морщились от боли.

Гомер Дос-Пассос, обхватив голову левой рукой, чтобы зажать оба уха, правой направил тоненькую струю пламени через зал на ноги роботессы.

— Заткни глотку, сестренка! — рявкнул он, водя пламенем по ее стройным лодыжкам.

Вой прекратился, и где-то внутри послышался душенадрывающий металлический треск, словно лопнула пружина. Роботесса вздрогнула и зашаталась, как волчок перед падением.

Тут в зал вбежали Гаспар де ла Нюи и Зейн Горт. Отливающий стальной синевой робот стремительно бросился вперед (со скоростью примерно впятеро больше человеческой) и подхватил розовую роботессу, когда та уже опускалась на пол. Поддерживая ее, он молча глядел на Гомера Дос-Пассоса, который при его появлении опасливо повернул струю огнемета снова на «Фразировщика». Когда к ним подбежал Гаспар, робот сказал:

— Подержи мисс Румянчик, дружище! Осторожнее, у нее шок.

Затем он повернулся и пошел к Гомеру.

— Держись от меня подальше, жестянка черномазая! — с дрожью в голосе завопил Гомер и направил струю пламени на приближающегося робота, но она внезапно иссякла.

Зейн вырвал у Гомера его оружие, схватил его за шиворот, перегнул через свое стальное колено и раскаленным соплом огнемета отвесил ему пять полнозвучных шлепков по седалищу.

Гомер завопил. Писатели, застыв, уставились на Зейна Горта, точно высокомерные римские патриции на Спартака.

Элоиза Ибсен никогда не принимала близко к сердцу мальчишество своих друзей мужского пола. А поэтому, не обращая внимания на то, как шлепают Гомера, она направилась к Гаспару.

— Я не в восторге от твоей новой подружки, — сказала она, смерив взглядом мисс Румянчик. — Цвет для хористки не так уж плох, но ведь ущипнуть ее не за что! — Пока Гаспар искал ответ на эту шпильку, она продолжала: — Вот уж не думала, что среди моих знакомых найдется такой роболюб. Впрочем, я не предполагала, что среди них найдется и издательский шпик!

— Послушай, Элоиза, я вовсе не шпик! — возмущенно возразил Гаспар. — Я никогда не шпионил и штрейкбрехером я тоже не был и не буду. Все, что вы творите, мне противно, и я не отрицаю, что бросился сюда, едва очнулся, чтобы попытаться спасти словомельницы. С Зейном я встретился по дороге. Да, мне противно и отвратительно то, что совершили вы, так называемые писатели, по если бы я даже заранее знал об этом вашем замысле, я бы все равно не пошел к издателям, а попробовал бы сам что-нибудь сделать!

— Расскажи это своему Флаксмену! — насмешливо отозвалась его бывшая подруга. — Может, он наградит тебя жестяной медалью. Ты грязный шпик, ты еще у книжного дерева пытался нас задержать…

— Неправда! — завопил Гаспар. — А если даже и пытался, так вовсе не ради издателей.

— Оправдываться будешь перед Флаксменом и Каллингемом, а меня от своих объяснении избавь, грязный шпик, — отрезала Элоиза.

Тут Зейн Горт, успевший за пять секунд (абсолютный рекорд!) получить от Джо Вахтера все необходимые сведения и еще за четыре секунды метнуться к шкафу и обратно, подбежал к Гаспару, держа в клешнях носилки. Он положил носилки на пол и бережно опустил на них мисс Румянчик.