Лев Аскеров - Человек с того света

Президент побледнел. Уязвлённый, он, по-видимому, готов был обрушиться на говорившего со всей яростью, на какую был способен. Но то, что мог позволить себе Сато Кавада, как человек, он не мог допустить, как Президент МАГа.

Его голос звучал так же глуховато и ровно, как прежде.

— Трудно переоценить значение освоения космоса. Но… — Кавада бросил лукавый взгляд в зал. — Но раскрыл ли нам космос глаза на вопрос вопросов — откуда и как возникла и по каким законам развивается жизнь на Земле? На генезис человека и человечества? Сказал ли он нам, что такое человек? Случайны ли люди вообще и каждый из нас в отдельности? Пли мы всё-таки с непреклонной, загадочной закономерностью повторяемы и наше с вами появление на свет — один из запрограммированных эпизодов в ценя вечной жизни?.. Ничего такого нам космос не сказал. Более того средства космической техники, как бы они не совершенствовались, в силу того, что мы ничего или почти ничего не знаем о Природе, не поднимут человека выше каботажа… Много причин станут помехой астронавтике. И особую, самую главную трудность, представит, пожалуй, фактор времени. Вот почему специалисты но космосу во всём мире заинтересовались работами МАГа.

Кавада закашлялся. Утираясь платком, он краем глаза проследил за Готье, что-то заговорщически шептавшего человеку, сидевшему за столом с табличкой «Франция»… «Ловко, мальчик» — догадавшись в чём дело, подумал профессор, возвращаясь к прерванной нити разговора.

— МАГ провёл громадную работу. Теперь у нас появилась реальная возможность пойти на рандеву с могущественнейшим Невидимкой. Это свидание позволит человеку пролить свет на то, что является заблуждением, а что истиной… Миссия бихронавта выше риска.

Кавада посмотрел на Готье, вернувшегося на своё место, и, понимающе улыбнувшись, объявил:

— У меня всё, господа!

— Не понял, — отозвался тут же американец. — Полетит всё-таки… — Он запнулся на фамилии. — Полетит этот человек из России или нет? По-моему, их представитель против.

— МАГ сказал своё слово, — произнёс Кавада. — Теперь решать вам.

— Отлично! — Подхватил француз. — Ясно, после выступления господина Проценко автоматически встаёт вопрос о дублёре, коим является мой соотечественник, гражданин Франции Виктор Готье. Не так ли?

— Так оно и есть, — поддержал пакистанец.

— Спасибо, господа, — поблагодарил он и, не скрывая радости, объявил: — Я, полномочный представитель французской республики, от имени правительства не имею ничего против того, чтобы Виктор Готье в качестве бихронавта номер один осуществил полёт в Пространство-Времени, Мне достаточно было согласия Готье и я его получил.

Мефодий закрыл лицо руками. Он не видел, как сгорбился, низко склонившись к бумагам, Уманский, и не видел искажённого смятением лица своего могильщика.

— Итак, поступило предложение бихронавтом номер один утвердить гражданина Франции, доктора биохимии Виктора Готье, — не обращая внимания на ёрзавшего в кресле Процеико, с невозмутимым спокойствием объявил Президент МАГа.

— Позвольте, господа, — размахивал руками Уманский, — Я как член Правления МАГа, депутат своей страны и вице-президент Академии наук СССР категорически возражаю по поводу такой замены.

Проценко не дал закончить:

— Уважаемые! — с явно поубавившейся спесью воскликнул он. — Вы меня неправильно поняли. Я не отказывал… я не отводил кандидатуру Артамонцева. Таких полномочий мне никто не давал.

— Вы что, никакими полномочиями не обладаете? — удивился Кавада.

— Почему же?.. Дело ведь ответственное. Я же должен согласовать. У вас спешка?..

— У нас назначена дата полёта. На нынешнем совместном заседании нам необходимо обсудить некоторые детали. Чтобы к решающему собранию в ООН, которое состоится через двадцать дней, они были утрясены с вашими правительствами.

— Вы получите ответ в течение текущей недели, — заверил Проценко.

— Властью, данной мне, снимаю поступившее предложение. Однако в случае отказа Артамонцеву, первым бихронавтом автоматически становится дублёр.

— Эх, сорвалось. Думал отобью, — с искренним простодушием шепнул на ухо Мефодию Готье.

И началась полоса везения. Тут же, после заседания, ему вручили долгожданное письмо из Союза, уведомляющее о том, что ему разрешён брак с гражданкой США Мари Сандлер. Барьер был взят с третьей попытки. Первое поданное им заявление странным образом затерялось в бумажных недрах компетентной конторы. «Такое заявление к нам не поступало», — по-рыбьи, не мигая, глядя не то на Мефодия, не то в пространство, сказал чиновник. Второе обращение чуть не стало для него последним. Подняли вопрос об отзыве Артамонцева из Интерпола под благовидным предлогом использования его на высокой должности в органах внутренних дел. Хорошо, он тогда был прикомандирован к МАГу. Могущественный Кавада сумел поломать это решение — убедить, что Мефодий учёный, а не полицейский и что он необходим Агентству. С мнением Кавады со скрипом, но согласились. Мефодию всё-таки пришлось менять место работы. Из Интерпола — в МАГ, на должность заместителя заведующего отделом по изучению проблем Пространства-Времени. Руководил отделом сам главный маг — Сато Кавада. Но новый статут не облегчил ему трудностей заключения брака с иностранкой, с которой он фактически уже жил. Тогда по просьбе Мари и Мефодия хлопоты по бракосочетанию взял на себя Боб. Так как Мефодий покинул личный состав Интерпола, руки у него были развязаны. Боб пустил в ход личные связи. И вот — долгожданное разрешение. Артамонцев бросился к телефону, чтобы поделиться радостью с Мари и поблагодарить Мерфи. Они договорились через два дня встретиться в Москве. Потом Мефодий нашёл Каваду, объяснил в чём дело и отпросился на недельку на Родину.

— На свадьбу пригласишь?

— Свадьбу, шеф, устроим после моего возвращения.

Кавада долго смотрел на смеющееся лицо своего любимчика. «Ты смотри, — думал он, — какая уверенность. Me сомневается, что страна разрешит ему полёт и не допускает мысли о неудаче… Уверенность — это почти победа… Пусть едет…»

Мефодий опрометью побежал к машине.

— Артамонцев, прими мои поздравления.

— Спасибо, Сато! — прокричал он на бегу.

В Москве Артамонцева поджидала приятная новость. Ее сообщил Пётр Борисович Уманский. В Калькутту за подписью Председателя Совета Министров и Президента Академии наук ушёл телекс с согласием на его полёт и выражением признательности Учёному совету МАГа, остановившему свой выбор на гражданине Советского Союза.

Сразу после бракосочетания Мефодия с ним связался Кавада и сказал, что МАГ отправляет молодожёнов на Гавайские острова провести медовый месяц. Все расходы, какие бы они не были, МАГ берёт на себя.