Подтверждение — первый “прицельный огонь” чешско-германских СМИ по В.Клаусу и ГДП в канун выборов 1996 года. Причиной такого “информационного залпа” послужила особая позиция гражданских демократов в вопросе интеграции Чехии в западноевропейские структуры, в частности, в НАТО. В качестве основного партнера в своем интеграционном процессе правительство Клауса выбрало США. Это подтвердила и международная конференция, прошедшая в Праге в мае 1996 года под председательством В.Гавела (и патронажем М.Тэтчер), где была создана общественная организация “Новая атлантическая инициатива”. В постановлении конференции США были объявлены в очередной раз “европейской державой, за которой должна оставаться главная роль в трансатлантическом альянсе”. Однако к этому времени соседи Чехии уже имели другую точку зрения на будущее Европы. В июне 1996-го на совете НАТО в Берлине обсуждалась концепция “европеизации НАТО” с несколько иными представлениями о распределении ролей в новой системе европейской безопасности. Атлантические приоритеты чешского руководства явно пришлись не по вкусу германским политикам, которые начали делать своего рода “предупредительные выстрелы”. Это проявилось и в антипремьерской кампании в чешских СМИ, и в обострении очень болезненной для двух стран проблемы судетских немцев, инициированном высказываниями официальных лиц Германии накануне чешских выборов, что также не добавило популярности правительству гражданских демократов. Продолжением того “скрытого конфликта” и явился ноябрьский 1997 года компроматный залп “на поражение” по “атлантистам” — Клаусу и Гавелу. Чешская пресса в эти дни сработала четко и слаженно, но самые тенденциозно-обличительные статьи о “финансовой нечистоплотности” премьера Клауса появились в СМИ Германии. В декабре новый разворот получила “судетская тема”. Министр иностранных дел Германии К.Кинкель заявил, что создание совместного чешско-германского фонда помощи жертвам национал-социализма откладывается, так как в Праге против того, чтобы в правлении этой организации были представлены судетские немцы. В.Гавелу пришлось посылать письмо канцлеру Г.Колю с требованием без проволочек создать фонд, речь о котором идет уже давно. Правительственный кризис в Чехии “странным образом” совпал с важными событиями в Бонне. Германия решила поторопиться в гонке за лидерство в “новой Европе”. В начале декабря германское правительство первым из правительств стран-членов НАТО приняло решение о подписании протоколов, оговаривающих условия вступления в альянс Польши, Чехии и Венгрии. Министр обороны Ф.Рюе заявил, что Германия первой и ратифицирует эти протоколы, так как “90% коллег по бундестагу проголосует за прием новых членов”. Одновременно Кинкель в очередной раз заговорил о создании общеевропейской структуры безопасности, в рамках которой “друг друга усиливали и взаимно дополняли бы такие организации, как НАТО, ОБСЕ, ЗЕС и СЕ”. Такого политического консенсуса по расширению НАТО нет даже в США. По словам М.Олбрайт, визу американского конгресса на расширение альянса “нельзя считать решенным вопросом”. В 1998 году следует ожидать “жарких споров” о судьбе Североатлантического блока. Германия использует сейчас любую возможность для укрепления и наращивания европейского фактора в НАТО. И можно не сомневаться, что двум претендентам на роль руководителя процесса создания новой “европейской системы безопасности” — Германии и США — предстоят все более “жаркие споры”. Одной из первых жертв этой “борьбы за лидерство” и стал “лучший в Европе министр финансов”. Последние события в Чехии еще раз продемонстрировали, что компромат является уже не только эффективным оружием для внутренних разборок разных элитных групп в отдельно взятой стране, но и активно используется в стратегическом планировании политических процессов на международном уровне. Одним из объектов такого стратегического планирования, где получило широкое распространение это мощное информационно-политическое оружие, является Россия. И вряд ли следует считать слишком смелой гипотезу, что в последних “градовых компроматных залпах” отечественных СМИ по российской государственности — все чаще встречаются “боеприпасы” далеко не отечественного производства. Правда, эта гипотеза не укладывается в нынешнее зауженное понимание российских компрометационных войн (мол, такой-то “кинул” такого-то, а такой-то…). Но, может быть лучше, приглядевшись к чешскому опыту, вовремя расширить понимание, чем оказаться перед лицом “слишком поздно осознанных” реальностей, сулящих нам отнюдь не райские кущи? Э. КРЮКОВ ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРЕМЬЕРА СУОМИ ( РОССИЯ И МИР ) 1997 г. — состоялись три встречи руководителей России и Финляндии на высшем уровне. Июль 1997 — финская Neste и “Газпром” создали СП Nort Тransgas Oy для выбора маршрута газопровода: Россия — Финляндия — Швеция — Германия, или Россия — Финляндия — Германия. 12-13 декабря — состоялся Люксембургский “саммит расширения ЕС”. В марте 98г. будет решаться вопрос о приеме в Евросоюз первой пятерки кандидатов. Сторонники и противники нейтралитета неоднократно отмечали как непреложный факт бесперспективность положения нейтральных стран в современную постблоковую эпоху. Из этого делался “естественный” вывод, что и сам институт нейтралитета европейских стран подлежит упразднению как некий европейский анахронизм. Как реликт двух последних веков и, главным образом, “холодной войны”. Однако на примере Финляндии можно увидеть реальное использование нейтралитета для сохранения как независимости, так и возможности самостояния небольшого государства в современном непростом мире. Конечно, это еще отнюдь не означает “нового дыхания” нейтралитета для мира в XXI веке или его возможности стать одной из мировых структурообразующих компонент. Но выход из “заданной невозможности” в сферу возможностей сам по себе очень важен в мире ужесточающихся с каждым месяцем игровых императивов. И потому скромный финляндский опыт имеет чуть ли не мировое значение. Финские политики и деловые круги, используя географическое положение своей страны и трансформацию границы с Россией в границу ЕС, все активнее отстаивают идею рождения и развития стратегии новой Северной Европы. Традиционно Севером Европы называли Данию, Исландию, Норвегию, Швецию и Финляндию. А его центром, благодаря территориальному положению и экономическому лидерству в регионе, считалась Швеция. Финская же концепция — в том, что поскольку Россия уже в той или иной степени включилась в развитие европейских рыночных связей, то содержание понятия “Северная Европа” следует расширить.
Читать дальше
