Бен Бова - Властелины погоды (сборник)

— Оставим это, — перебил я. — Зачем ты пришла?

— Потому что Тэд должен перед тобой извиниться, но он никогда не заставит себя это сделать. И я подумала, что лучше мне сделать это за него.

— Ах, значит, ты его полномочный представитель?

— Опять сарказм.

Я подошел к стулу, на котором она сидела.

— Тэд живет в собственном воображаемом мире, — сказала Барни. — Я часами кричала на него за то, как он с тобой обошелся, но на него это не производит ровным счетом никакого впечатления. Он не мог бы попросить прощения, даже если бы захотел. Он для этого слишком упрям. К тому же он убежден, что нашел в той ситуации наилучший выход.

— Наилучший выход?

— Он спит и видит, как прекратить засуху. По его мнению, сделать это он может, только вернувшись к Россмену. Думаешь, это доставило ему радость? Ты в состоянии себе представить, чего ему стоило попросить Россмена взять его обратно? Что означало для него принять на себя всю ответственность за возможный провал эксперимента, но остаться в тени, если эксперимент увенчается успехом? Я бы на это пойти не смогла. Никто из нас не смог бы. Но Тэд это сделал. И ни минуты не колебался.

— Тогда он просто сумасшедший, — сказал я.

— Он побеждает засуху. И плевать ему на то, кто получит за это медаль. А кроме того, он убежден, что только такой путь для него приемлем. Он уверен, что ты злишься на него потому, что ты упрям и не видишь дальше своего носа.

— Самый удобный способ оценить ситуацию!

— Он не размышляет, Джерри. Он в это верит. Для Тэда нет ничего важнее работы. Он стремится к одному — сделать ее, и сделать хорошо. И если что-то… или кто-то встает на его пути… Он не умеет рассуждать и терпеть.

Я отвел взгляд от лица Барни и взглянул на струи дождя, стекавшие по стеклу.

— Я полагаю, свою работу он сделал. И сделал хорошо, сказал я.

Она облегченно вздохнула.

— Я хотела прийти к тебе раньше, но последние полторы недели мы были буквально замурованы в лаборатории. Удивляюсь, как я вынесла это напряжение. Ему бы работать надсмотрщиком над рабами.

Я невольно улыбнулся.

— У тебя усталый вид.

Она кивнула.

— Может, поужинаем вместе?

— Я бы не отказалась.

— Попрошу прислать ужин в номер.

Я набрал код на пульте заказов, и через несколько минут поднос с ужином выехал из ниши в стене и замер посреди стола. Я подкатил стол к дивану.

— Ты все еще собираешься уезжать? — спросила Барни, когда мы приступили к еде.

— Не знаю.

— Мне было бы жаль, если бы ты уехал.

«А я бы хотел, чтобы ты действительно так думала», — сказал я сам себе.

Когда мы кончили ужинать и я отнес поднос с тарелками к нише, она снова спросила:

— Джерри, все-таки ты уезжаешь или остаешься здесь?

Я смотрел, как поднос исчезает в нише.

— А тебе какая разница?

— Разница есть.

— Почему?

— Ты нам нужен, Джерри. Ты нужен Тэду. Ему нужны все мы, все, кому он может доверять. И сейчас больше, чем когда бы то ни было.

— Значит, ты просишь от имени Тэда?

— И от своего тоже, Джерри. Я не хочу, чтобы ты уезжал. Я тебе уже сказала об этом.

— Да, я слышал.

Она подошла ближе.

— Я говорю очень серьезно, Джерри. Пожалуйста, не уезжай.

Я притянул ее к себе и поцеловал. Какое-то мгновение мы стояли неподвижно, слившись в объятии, затем она мягко высвободилась и отошла.

— Знаешь, Джерри, было время, когда я была не уверена во всех, кроме Тэда. Теперь я не уверена даже в нем.

Я невольно улыбнулся.

— Беда быть простым, смертным. Вот если бы я был суперменом, как твой гений, у тебя бы и не возникало подобных сомнений.

— Не будь так уж в этом уверен, — ответила она серьезно. — Я знаю, что Тэд не задумывается о чувствах других людей и идет напролом к своей цели… Но не думай, что его не терзают сомнения, что он всегда уверен в себе, в своей работе. То, что он никому о своих сомнениях не говорит, не означает, что их вовсе нет.

— Наверное, ты права. Но маску он носит непроницаемую.

Барии обернулась к двери.

— Где я оставила свой плащ? Пора идти…

— Я подвезу тебя до дому.

— Нет, спасибо. Дождь кончается. К тому же мне недалеко.

— Увидимся завтра? — спросил я, помогая ей надеть плащ.

— Значит, ты остаешься?

— Во всяком случае, пока остаюсь.

— Почему бы тебе не заглянуть в Климатологический? Надо бы вам с Тэдом помириться.

— И тут же подраться снова?

— Не шути, — засмеялась она.

— А если это не шутка, а сарказм?

— Хватит, больше не надо.

Я проводил ее до лифта, попрощался, а потом бегом вернулся в комнату, раскрыл чемодан и разбросал по полу его содержимое.

На высоте двадцати трех тысяч миль над устьем Амазонки метеорологи на борту Атлантической наблюдательной станции наблюдали за спиралью облаков, формирующейся над центром Атлантического океана. Они передали снимки в Национальный центр по исследованию ураганов в Майами, и через час патрульные самолеты поднялись в воздух и взяли курс по направлению к зарождающемуся тропическому урагану. К тому времени, когда они его достигли, в сердце урагана образовалось «окно», и скорость ветра возросла до двухсот миль в час. Каждый час ураган выбрасывал около дюйма осадков на площади в шесть тысяч квадратных миль. Шторм двигался к западу. Как далеко он продвинется? Где разразится? Этого никто не знал. Предупреждения были переданы по всему восточному побережью, по берегу Мексиканского залива и островам Карибского моря. Предупреждения о надвигающемся урагане. Тысячи мегатонн энергии сорвались с цепи и двигались на хрупкое человеческое царство.

Утро было облачным, и к тому времени, когда я опустился на вертолетную площадку у Климатологического отдела, чтобы воспользоваться приглашением на ленч, снова пошел дождь.

Барни встретила меня в вестибюле.

— Группа Тэда получила новые помещения, — сказала она, в пристройке.

Она провела меня коридором и крытым переходом, соединявшим главный корпус с пристройкой. Дождь громко стучал по металлической крыше перехода. У самой пристройки был какой-то временный, сборный вид. Даже потолка в ней не было — над головой виднелись балки крыши. Все трубы и коммуникации также были снаружи. Большая часть помещений была занята под шумные, дребезжащие, стучащие и ревущие мастерские. «Кабинеты» представляли собой клетушки с перегородками в пять футов высотой.

— В дождь здесь сыровато, — сказала Барни, стараясь перекричать грохот станков, — а в жару пекло.

Я следовал за ней по тесным коридорчикам между перегородками. Поверх перегородок я мог заглянуть в кабинетики.

— Вон там кабинет Тэда, — указала Барни.

— Ты и в самом деле здесь работаешь?

— Я-то нет… Я по-прежнему в вычислительном центре. Нам там приходится выдерживать лишь шум кондиционеров и визиты беженцев из пристройки, которые прибегают к нам подышать прохладным воздухом.