Карл-Юхан Хольцхаусен - Цвет надежд — зелёный (сборник)

— Ну что вы, мистер Мортимер, вам ведь известно, что в вашем правовом статусе ничего не изменится. Вы даже не обязаны ничего сообщать властям. Знать будет только персонал больницы, а с него взята клятва о неразглашении, да еще миссис Мортимер. Кстати, в этой связи я должен вам напомнить, чтобы перед дублированием вы подписали бумагу, что, дескать, согласны дать супруге развод, если она потребует его после операции. Чистейшая формальность, уверяю вас. Таких случаев почти не бывает…

Все поплыло перед глазами у Мортимера.

— И какое-то паршивое резиновое чучело будет… Нет, это уж слишком!

Он тяжело опустился в кресло, надеясь, что настырный агент, наконец, сообразит убраться восвояси.

— Я прекрасно понимаю, мистер Мортимер, вам нелегко: вопрос возник перед вами неожиданно, у вас не было времени свыкнуться с этой мыслью, но позвольте мне объяснить вам, позвольте заверить вас исходя из опыта, а опыт у меня, можно сказать, богатейший…

Страховой агент, нимало не смущаясь, молол языком, а Мортимер не пытался ни вникнуть в его слова, ни собраться, с силами и выставить его вон. Тем не менее через какое-то время он, сам того не желая, вновь стал возражать, приводить свои доводы и вслушиваться в то, что говорил безукоризненно вежливый, маслено любезный собеседник. В конце концов он даже был вынужден признать, что согласиться на треклятое дублирование — его долг по отношению к жене и детям. От этой мысли ему почему-то стало легче. Долг есть долг.

Как это ни удивительно, не кто иной, как Мэрион, заставила его — да, буквально заставила — пойти в Институт и подать заявление. Ему же хуже, если он будет тянуть, пилила его она. Очереди с каждым днем все больше, а скоро вообще будет слишком поздно.

Он знал, что ее убедил страховой агент. Уговорил "смотреть на вещи трезво", "отказаться от предвзятых мнений и думать прежде всего о муже… не говоря уже о детях и их будущем".

Бросалось в глаза, что Мэрион в последнее время ожила. Она стала тщательнее одеваться и иногда украдкой поглядывала на него странным мечтательным взглядом. А еще ее одолевали смехотворные страхи, как бы с ним чего-нибудь не случилось. Она боялась, что он попадет под машину, или примет слишком сильную дозу лекарства, или у него случится приступ на работе. "Уж не опасается ли она, что я умру раньше, чем надо?" — саркастически спрашивал он себя.

Но, быть может, не только она изменилась! А он сам — уж не ревнует ли он? Какой-то там робот, пародия на него самого, займет его место, унаследует все его имущество, будет жить с его женой и растить его детей. Бездушное чудовище, внешне до смешного похожее на него самого, займет его место…

Первая встреча с андроидом оказалась совсем не такой, как представлял себе Мортимер. В замешательстве уставился он на человека, который, судя по виду, мирно дремал в кресле.

— Да ведь это же я! — ошарашенно воскликнул он.

Инженер — специалист по андроидам — широко улыбнулся.

— Разумеется. Большинству труднее всего постигнуть именно это. Постигнуть, что сходство, как внешнее, так и «внутреннее», или уж не знаю как это назвать, настолько велико, что можно без преувеличения говорить об идентичности. Потому-то мы и считаем необходимой такую встречу, как сегодняшняя. После нее даже маловеры, если такие попадаются, в корне меняют свое отношение к андроидам.

Но Мортимер не слушал. Все его внимание было приковано к человеку в кресле. Другой мистер Мортимер — только так он и мог его назвать — спал. Лежал он в точности в такой же позе, в какой сам мистер Мортимер всегда дремал в кресле у себя дома; сцепив пальцы на животе и склонив голову к правому плечу.

— Только не трогайте его, — предупредил инженер. — Он находится в коматозном состоянии и, как вы знаете, должен очнуться, то есть я хочу сказать, вы должны очнуться только тогда, когда ваше нынешнее тело перестанет функционировать. До этого момента будет жить только ваше новое тело, мозг же совершенно пассивен, я не побоюсь сказать — мертв. Кроме того, соответствие — мы называем его идентичностью — пока еще не полное. Мы успели провести только два сеанса дублирования. Осталось еще двадцать. А под конец, непосредственно перед самым наступлением смерти, необходимо по меньшей мере два дня непрерывного дублирования, которое заканчивается только тогда, когда мы совершенно уверены, что смерть уже наступила. Именно поэтому вы можете не сомневаться, что любая, даже мельчайшая подробность вашей нынешней и прошедшей жизни сохранится у вас в памяти, когда вы проснетесь к новой жизни в новом теле. Большинство пациентов думают даже, что произошло просто-напросто оздоровление их прежней телесной оболочки.

В голосе инженера прозвучала легкая насмешка.

— Некоторые, проснувшись, бывают немного не в себе. Конечно, они переживают шок, но когда первое возбуждение уляжется, они как дети радуются тому, что могут вернуться к своей обычной жизни, будто ровно ничего не случилось.

— Да, мне это понятно, — осторожно согласился Мортимер. — Но скажите, как устроено… как будет устроено мое новое тело? Из чего оно сделано и тому подобное.

— Сами ткани, — деловито начал инженер, — состоят из ткани Фарнуэлла, той самой, которая применяется при пластических операциях. Пользуясь различными способами обработки, мы достигаем различной их плотности и твердости и таким образом создаем весь организм от скелета до мышц, нервов и органов чувств, а следовательно, и жизнь, которая является их конечным продуктом. Вы будете жить, как жили раньше. Будете есть, когда проголодаетесь, спать, когда вас станет клонить в сон, гулять, заниматься спортом, развлекаться, одним словом, наслаждаться жизнью, в точности как прежде. К сожалению, вы не сможете иметь детей. Но мы надеемся, что в ближайшем будущем нам удастся устранить этот дефект в конструкции.

Что же касается головного и спинного мозга, то с ними дело обстоит иначе. Они выполнены из пластмассы, пронизанной сложной сетью высокопрочных иридиевых проводов. Как видите, ничего общего с мозгом обычного робота. Никаких подвижных деталей и вообще ничего такого, что могло бы испортиться или сломаться. Вот в этот мозг мы и заключаем вашу личность, тем самым гарантируя вам чуть ли не вечную жизнь. Когда ваше новое тело начнет изнашиваться, мы легко заменим его еще одним, а иридиевый мозг практически износу не подвержен.

Мистер Мортимер невольно содрогнулся. И одновременно почувствовал необъяснимый прилив бодрости и сил. Деловитый, будничный голос инженера, излагавшего голые факты, и будоражил, и успокаивал. Для специалиста само собой разумелось, что в искусственном теле проснется действительно мистер Мортимер, и, когда Мортимер осознал это, его охватила безумная надежда. Прежде он считал, что вся затея, в сущности, не имеет к нему никакого отношения. Что совсем другое существо унаследует его имущество, его воспоминания и мечты. И возможно, выманив, загубит все, созданное им. Теперь ему вдруг открылось, что все не так просто. Каким-то непостижимым образом этот андроид действительно будет им самим. Его привычки, его воспоминания, его личность, возможно, даже его сознание будут продолжать жить. Андроид — это просто-напросто он сам.