Олег Никитин - Живые консоли

– Нет, конечно. Камеры будут непрерывно увеличивать разрешение до тех пор, пока размер объектов не сравняется с молекулярным. Потом белки (или что там у нас внутри) рассыплются на атомы, а те разлетятся в разные стороны

– Ты уверена, что Департамент контроля не запретит наш клип?

– Ну конечно! Я ознакомилась с комментариями к закону. На произведения искусства он не распространяется.

Браун отбросил экран и потянулся, и на этот раз в чертах его костистого лица девушка разглядела согласие с ее сценарием. Все равно ничего лучшего он не смог бы придумать – его делом было сочинять посредственные вирши и договариваться об аренде сценических узлов.

– Пожалуй, насчет архаизмов ты права, – вдруг признался он. – Поговори с Санчесом, может, он попытается внедрить толкования слов какой-нибудь процедурой? Пустим комментарий третьим аудиоканалом, и слушатель в каждый момент будет знать, о чем в песне речь. Главное, чтобы никто не подумал, будто мы лезем народу в мозги. Пусть слушателям мерещится, будто они знали смысл всех слов изначально. «Архаизмы»… Культуру в массы!

– Я сомневаюсь, что такое возможно, – покачала головой Вероника. – Ты переоцениваешь его способности в проектировании двухслойной реальности.

Голосовое сообщение из «Живых консолей» пришло через два дня. Накануне Тима, конечно, успел самым подробным образом расписать жене свой разговор с Купером, особо упирая на то, что скорого ответа из Департамента инноваций ждать не приходится. Да еще в самой корпорации с заключением экспертов повозятся…

О том, что в случае неудачи им придется выложить ворох евро, он умолчал, временами испытывая от этого гадливое чувство, словно съел кусок органического полуфабриката.

Они вольно раскинулись на кровати, безуспешно пытаясь удержать в себе затухающие искорки полового возбуждения – тут-то и ожил Чиппи. Похоже, он тактично дожидался окончания шумного развлечения.

– Почта от корпорации «Живые консоли», время получения: 14.43 по среднеевропейскому времени, – заявил он.

– Читай, – после секундного замешательства сказал Тима.

Ему вдруг показалось, что мышцы теперь никогда не пошевелятся. Ирина даже приподнялась и оперлась о согнутую в локте руку, глядя на мужа плошками темных глаз.

– «Уважаемый Дмитрий Гамов, – заговорил Чиппи голосом Купера, – рады уведомить вас в успешном результате экспертизы. Нами получено указание Департамента как можно быстрее организовать производство вашей насадки…»

– Йес! – воскликнул Тима (он слышал этот краткий, торжествующий вопль в одной из архаичных и дешевых постановок) и перекатился на живот.

От полной апатии организм со скоростью нервного импульса перешел к такой же активности. Переполнившиеся двигательным импульсом мышцы сократились, подбросив Тиму над плоскостью ложа, а Ирина за секунду успела подлезть под мужа и обхватить всеми четырьмя конечностями. Они стали нелепо подскакивать на упругой кровати и звонко вскрикивать.

Голос биона между тем не умолкал, и представлялся им лучшей музыкой в мире.

– «…Поэтому компания „Живые консоли“ предлагает вам заключить контракт. Мы ждем вас по адресу офиса начиная с момента получения вами данного сообщения. В случае, если вы по какой-либо неуважительной (согласно заключению независимого эксперта) причине не можете работать в „Живых консолях“, Департамент инноваций требует от вас компенсации в размере десяти тысяч евро и передачи результатов ваших исследований в Отдел перспективных разработок нашей компании. Все детали контракта – при личной встрече».

Когда спустя несколько минут Тима утомился и лежал, прижимая к груди бормочущую счастливые глупости Ирину, в голову ему стали приходить первые здравые мысли. «Почему Департамент ответил так быстро? – Таков был первый вопрос, посетивший его. И далее: – Откуда они знают, что помимо… В общем, что я не все отдал Куперу?» Не иначе как за последние два дня они влезли в память Чиппи и распотрошили ее, несмотря на парольную систему доступа. Похоже, Тимины идеи привели их в такой восторг, что они выдали «Консолям» пятую форму ответа.

Подозрение в наглой бесцеремонности Департамента слегка остудило восторг изобретателя, однако ненадолго.

Осознание своего величия прямо-таки распирало Тиму, требуя немедленных действий. Однако ломиться в «Консоли» через пять минут после прочтения письма было как-то несолидно. Чтобы отвлечься и заодно отметить выдающийся успех, он задумал приобрести что-нибудь особенное, значимое – например, канюлю.

Благо радость изобретателя пока не омрачали «крючкотворные» детали контрактов и прочих занудных юридических нюансов поступления на работу.

– Как ты полагаешь, не стоит ли нам заказать парочку канюль? – хитро поинтересовался он у возбужденной и розовощекой Ирины. Та умиротворенно пристроилась у него на плече с выражением полного счастья на помятой физиономии.

– Может, все-таки подождем подписания контракта? – благоразумно отозвалась она. Здравомыслие крепко засело в ее голове, не позволяя потрошить скудный семейный бюджет.

– Ладно, будь по твоему. Можешь пока подобрать какую-нибудь эргономичную модель, чтобы… ну, я не знаю, какие должны быть у канюли характеристики. Прозрачность, что ли? Или, может, абсолютная изоляция? Отстегиваемость?

– Я полистаю каталоги, – таким голосом молвила Ирина, будто была пресыщена всевозможными материальными благами.

Спустя секунду они дружно расхохотались и возобновили возню.

Вероника навестила Санчеса часов через сорок после демонстрации Брауну своего нового сценария.

Самодеятельный коллектив Стоп-бита, носящий вполне глупое название «Кишка длиной в 12 пальцев», нуждался в благотворительной помощи клип-мейкера. Поэтому Вороника не только выполняла просьбу Васила, но и отрабатывала на относительно безопасной площадке свои сценические находки. Деньги ее на данном этапе не особенно интересовали.

Руководствуясь древним как мир принципом «Хочешь писать сценарии для клипов – пиши их», она уже сконструировала пару десятков визуальных рядов, явно украсивших банальные поделки Стоп-бита. Увы, никто из продюсеров известных групп пока не обратил на них внимания. «Следовательно, – рассуждала Вероника, – нужно сделать из „Кишки“ явление культурной жизни». В таком случае молодая сценаристка автоматически попадала в категорию выдающихся деятелей искусства. «Помощь Санчеса тут не помешает», – решила она, уже полагая, что самостоятельно пришла к мысли о нем.

– Поиск, – приказала девушка, погружаясь в муть межузельного пространства и вызывая из зрительной памяти лицо дизайнера. Она надеялась, что тот не увяз в одном из своих искусственных миров, отрезанных от средств локализации. Но ей не повезло.