Герберт Франке - Игрек минус

Высокоорганизованные живые существа на Земле питаются органическими веществами. Низшие — бактериеподобные — организмы используют энергию от простейших химических реакций. На одном космическом корабле затаился незваный гость, жаждущий кальция…

Собственно говоря, я должен был бы заметить это раньше. Ибо, сколько себя помню, я всегда был полон желания помогать другим. Но я вспомнил об этом только на прошлой неделе. А мои коллеги до сегодняшнего дня еще ни о чем не догадываются…

Да и сам я узнал об этом впервые в ситуации необычной. Тогда мы возвращались с планеты Пси-16 и проделали уже примерно добрых две трети пути. Никто не ждал ничего плохого. А что самое плохое может случиться на корабле? Конечно, отказ системы кондиционирования воздуха. И как раз с нами-то это случилось.

Отремонтировать агрегат не представлялось никакой возможности. Потому что катализатор из порошка кальция исчезал. Исчезал на наших глазах, с каждым часом его становилось все меньше и меньше, и никто не мог сказать, куда он улетучивался. А без кальция восстановление углекислого газа невозможно. Запасного агрегата на корабле не было — кто мог предусмотреть такой абсурдный случай! — и кислорода на корабле в лучшем случае хватило бы еще дня на три.

Вилли не отрывался от термопеленгатора, но рассчитывать найти систему планет, а тем более такую, где был бы воздух, пригодный для дыхания, не приходилось.

Все на корабле это знали, командир от нас ничего не скрыл, — для этого мы слишком доверяли ему, а он нам. И должен сказать, что все вели себя отменно, каждый, не говоря ни слова, вернулся на свое рабочее место.

Неожиданно из штурманской кабины раздался крик Вилли. Все, кто был свободен, бросились к нему.

— Там впереди что-то есть! — крикнул он. — Совсем близко!

И в самом деле, на экране между неподвижными звездами перемещался крошечный бледный кружок. Все облегченно вздохнули, но командир не разделял нашего оптимизма.

— Какой прок нам от этого небольшого небесного тела? — спросил он. — На вид не больше кубического километра. Наверняка, какая-нибудь пустынная каменная глыба.

Мы быстро сближались, можно было даже различить поверхность тела.

— Глядите-ка, — удивленно сказал Джек, — где же обычные зубцы?

Он был прав. Такие скитальцы космоса чаще всего испещрены трещинами, на этом же трещин не было. С другой стороны, он не был похож на оплавленную глыбу металла.

— Там маркировка! — крикнул толстяк Смоки. Его круглый живот возбужденно заколыхался.

Этого нельзя было не заметить. Три белые стрелы показывали на центр. Вилли направил наш корабль туда. Все напряженно вглядывались.

— Это космический корабль! — вскричал командир. — Да огромный!

Теперь и мы без труда разглядели люки и перила подъемной площадки. Причалив к кораблю, мы помогли Вилли надеть космический скафандр, и он вышел. Какое-то время мы видели, как он возился с люком. Наконец люк открылся, и Вилли скрылся внутри корабля. Ждать пришлось недолго, уже через некоторое время он появился снова и в переговорное устройство крикнул только одно слово: «Воздух!»

Мы перешли на незнакомый космический корабль. Увиденное превзошло все наши ожидания. И не только то, что воздух в корабле оказался пригодным для дыхания, — мы столкнулись с роскошью, которая нам и не снилась. В корабле было множество помещений, больших и малых, и каждое было обставлено, как голливудская вилла: удобные шезлонги, цветные маты, встроенные шкафы, аквариумы… Только рыбки в этих аквариумах были дохлые и растения странным образом съежились, пожелтели и завяли. Если не считать этого, все остальное было в полном порядке. Но корабль был пуст, мы не нашли ни одного члена команды!

Я обратил внимание на то, что наш командир выглядит не таким уж радостным, как можно было ожидать.

— Ну вот что, расходиться не будем, — приказал он. — Разместимся в нескольких отсеках неподалеку от входа. Никому не удаляться без разрешения.

Мы перетащили на корабль часть продовольствия и удобно устроились. На следующий день командир приступил к обследованию корабля. Его сопровождали, поочередно сменяясь, два других члена экипажа.

Поначалу все шло без особых приключений. Мы открывали для себя все новые помещения, которые ничем не отличались от ранее виденных. И тут, казалось, все было в полном порядке, если не считать странного запустения. На первых порах мы не придали значения тому что сосуды превратились в порошок, и этот порошок лежал так, что позволял судить об их прежней форме. Зеркала потускнели, более того, стекло превратилось в непрозрачную хрупкую массу. Почти на всех картинах краски разложились.

На второй день обхода командир нашел навигационные отсеки. Понять систему навигации, которой пользовались прежние обитатели корабля, оказалось не так уж трудно. Судя по всему, корабль принадлежал человекоподобным существам, находившимся на более высокой, нежели мы, ступени развития. Конни установил, что топлива достаточно, а Вилли удалось рассчитать курс корабля.

Во время первого обхода корабля я вместе со Смоки и командиром побывал в самых отдаленных закоулках помещений, находившихся против нашего входа. Когда мы вступили на своего рода веранду с рядами высохших кактусов, командир вдруг остановился и вытянул руку, словно предупреждая; будьте внимательны…

— Вы тоже почувствовали? — спросил он.

— Странную ноющую боль? — отозвался Смоки.

— Именно, — сказал капитан.

Оба вопросительно посмотрели на меня.

— Я ничего не почувствовал, — признался я.

— А у меня это прошло по всему телу, — сказал командир, — как будто внутри меня появился гнет, что-то сосущее. Правда, ощущение даже не противное.

Однако им все-таки было хуже, чем оба признались, так как командир велел нам возвращаться.

До наших помещений оставалось совсем немного, когда произошло непредвиденное: Смоки сломал ногу. Чистый перелом лодыжки. Пришлось соорудить импровизированные носилки.

Он и сам не знал, как это случилось. Сказал, что, скорее всего, попросту споткнулся. Но он не споткнулся. Я шел за ним следом и видел, как под тяжестью его тела нога просто подломилась. Конечно, Смоки, весящий 180 фунтов, парень не из легких, но чтобы кости ломались просто так — тут что-то не то!

Этим, однако, дело не ограничилось. Кое-кто из нас начал жаловаться на слабость, потерю аппетита и мышечные боли. Врач только качал головой. Он не мог объяснить эти симптомы, нервы у всех были взвинчены, люди становились все раздражительнее, набрасывались друг на друга, и только Джек, которого ничто не могло вывести из себя, выступал в роли миротворца.