Геннадий Прашкевич - Туман в ботинке

– Лет пять. Может, шесть.

– Ну, точно. Переутомление. Это все наше Солнце. Читал труды лжеученого Чижевского? – ответа парторг на всякий случай не стал ждать. – Усталость накапливается в организме. А за усталостью что следует? Правильно. За усталостью следует потеря контроля. Так что, подавай заявление. Мы подыскали для тебя один тихий пансионат. Вернешься в Учкудук другим человеком.

– …и пастухи к тому времени отойдут, – добавил парторг загадочно.

Сеня согласился.

Собственно, нужный звукоряд он уже нашел. Осталось оснастить открытие солидным математическим аппаратом. Поэтому без всяких возражений он улетел в Ташкент, а оттуда в старинный русский городок на реке Великой.

Пансионат Сене понравился.

Светлая комната, телефон с выходом на междугороднюю линию.

Правда, удобства во дворе, зато отсутствие скорпионов. Бегали по столу тараканы, но грех врать, не ядовитые. Под дверь дуло – на щеке выскочил флюс. Все равно Сеня был счастлив. Заперев дверь, разрабатывал математический аппарат, а вечером бежал на берег старинной русской реки Великой еще и еще раз проверять эффективность найденной формулы. Римас открытие оценил, но очень просил Сеню не торопиться. Даже указывал на опыт великого Чарльза Дарвина, как известно, годами тянувшего с публикацией знаменитой работы. Да и опубликовал он ее, собственно, только после того, как ему стали наступать на пятки. У нас наступать на пятки не будут, просто написал Страздис, у нас яйца оторвут.

Это он так шутил.

Сеню шутка развеселила.

Посмеиваясь, он бежал под грузовой мост, переброшенный через реку Великую.

Перебросили мост через реку еще до революции 1917 года, но до сих пор по нему сплошным потоком шли тяжелые грузовики, трактора, легковые автомобили. « Там авиаторы, взнуздав бензиновых козлов, хохощут сверлами, по громоходам скачут », – писал русский поэт, бывавший на реке Великой. Старинные каменные быки напрягались, клепаные металлические фермы стонали от напряжения. Сеня неторопливо спускался под мост, уверенно утверждался на гальке плоского берега, и, выждав самый напряженный, самый тревожный момент, когда, казалось, тяжести ревущих автомобилей не выдержат уже ни быки, ни клепаные фермы, выкрикивал:

Мост замирал.

Замирали каменные быки.

Замирала сама река Великая, как бы вдруг задумываясь: собственно, в каком направлении течь теперь ? А если бы указанную формулу одновременно прокричали все жители старинного русского городка? Если бы вышли на берег все – от последнего бомжа до первого секретаря горкома?

Взлохмаченный, с флюсом на щеке, но довольный Сеня возвращался в пансионат.

Он смотрел на звезды, отраженные в ночной реке, на сонные огоньки уснувшего мирного городка и торжествовал. Человек сильнее природы, живой человеческий ум выше косной материи! Правда, Леониду Ильичу, может, неприятно слышать свою фамилию в таком контексте, но ведь на благо людей…

– Войдите! – ответил он на поздний стук в дверь.

На пороге уютной комнаты нарисовалась миленькая девушка-доктор в беленьком халате ниже колен. Из-за круглого плечика с острым любопытством выглядывали зверовидные санитары.

– Товарищ Шустов?

– Он самый.

– Не ждали?

– Чего?

Он спросил, но тут же до него дошло. Кто-то в столовой, наверное, заметил флюс на его щеке. А он к врачу не идет.

И девушка-доктор подтвердила:

– Мы вас подлечим.

– Прямо здесь?

– Ну что вы. Надо соблюдать гигиену, – девушка-доктор деликатно улыбнулась. – Вы только не волнуйтесь. Мы подъехали на машине. Приятно прокатиться по ночному городу, правда?

Возле машины зверовидные санитары все-таки попытались схватить Сеню, но девушка-доктор твердо остановила их. Пусть, твердо сказала она, товарищ Шустов сам войдет в машину. У него зубик болит.

Уважительное отношение покорило Сеню.

И клиника оказалась чистенькая, уютная, хотя размещалась на самом краю города в темном кирпичном здании, построенном еще при Иване Грозном. Каменные ступеньки на гранитной лестнице были истерты бесчисленными ногами. Оставив геолога в приемном покое, девушка-доктор отлучилась. Сеня незамедлительно воспользовался этим и набрал номер Римаса на стоявшем на столе телефоне. С некоторым сомнением старый друг выслушал хвастливую речь Сени.

«Ты уверен, что тебе только зуб полечат?»

«Конечно. У меня же ничего больше не болит».

«А ты не можешь оттуда сбежать?»

«Зачем? Зуб вырвут, уйду».

«А по какому телефону ты звонишь? – осторожничал Римас. – Назови номер. Там на аппарате должно быть написано».

Сеня назвал.

Потом вернулась девушка-доктор.

– Ваше имя?… – доброжелательно спросила она. – Семен… Так и запишем… А ваша фамилия?… Шустов… Хорошая русская фамилия… И в паспорте так написано? А то, может, на самом деле вы мистер Смит? – доверительно пошутила девушка-доктор. – Паспорт забыли в пансионате? Ничего. Не переживайте. Позвоним – привезут. Надо будет, и ночью привезут, – успокоила она разволновавшегося геолога. – Значит, вы к нам из Учкудука? Какие интересные люди живут на краю государства. Там ведь самый край государства, да? Тихо, наверное? Солнце, пески… А у нас машины гудят, никак не уснуть. Хочется на ночь почитать что-нибудь серьезное, но нет серьезных книг в магазине… А вы, наверное, много читаете?… У вас, наверное, есть с собой произведения Солженицына?… Ну, и этого… Как его там?… – девушка-доктор вдруг запамятовала известную фамилию, даже пальчиками трогательно постучала по голове. – Ну, историка…

– Амальрика? – подсказал Сеня.

– Вот-вот, – обрадовалась девушка-доктор. – А то все о нем говорят, а я ничего не читала. А хочется повышать уровень знаний… Если вы сильно заняты, – доверительно подсказала она, – то просто дайте мне телефоны и точные адреса друзей, которые снабжают вас интересными книгами… Я сама у них попрошу…

– Да ну, – отмахнулся Сеня. – Какой Амальрик? И никаких писем я тоже не подписывал. Некогда мне. И с лошади не падал. И венерическими болезнями не болел. А если иностранцев в Учкудук не пускают, так это и правильно. Уран и золото. Зачем им знать?

– Вы, наверное, наблюдательный человек?

– А что? – смутился Сеня.

– Ну вот, скажите. Я не кажусь вам какой-нибудь такой?

– Конечно, кажетесь.

– А какой? Какой я вам кажусь? – кокетничала девушка-доктор.

– Ну, глаза у вас особенные… Они у вас, как лазеры… Прямо проникают… До самого сердца…

Девушка-доктор удовлетворенно кивнула и Сеню снова подхватили сильные зверовидные санитары. В опрятном зубном кабинете большими блестящими щипцами ему бесцеремонно вырвали зуб. Сильной боли он не почувствовал, но на всякий случай его дважды укололи.