Сергей Щеглов - Тень спрута

— Вы позволите? — спросил Гринберг, наклонившись к портсигару. Макаров машинально кивнул, Гринберг вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой и с видимым удовольствием затянулся. — Итак, господа — воспользуемся до поры этим архаичным обращением — разрешите официально поздравить вас с прибытием на территорию Звездной России!

Калашников печально посмотрел на Гринберга, махнул рукой и залпом выпил коньяк. Макаров взял в руки сигарету и принялся ее разминать.

Гринберг сел в третье кресло и выпустил кольцо дыма:

— Вопросы?

Калашников поставил рюмку на стол, но его опередил Макаров.

— Значит, все-таки Россия! — воскликнул он. — А как же остальные государства? Что стало с Америкой?

— Хороший вопрос, — кивнул Гринберг, однако отвечать не стал. — А вы, Артем Сергеевич? Что вас больше всего интересует?

— Что такое Звездная Россия, разумеется, — ответил Калашников. — Ну и прочие мелочи — например, сколько в нее входит звездных систем.

На самом деле Калашникова интересовал совсем другой вопрос. Удалось ли человечеству преодолеть световой барьер? Если нет, цена этой Звездной России немногим больше, чем Тысячелетнему Рейху и либеральным ценностям!

— Хитро! — Гринберг ткнул сигаретой в сторону Калашникова. — С вами приятно будет работать, Артем Сергеевич. Отвечу сразу по существу вопроса: да!

— Что — да? — спросил Макаров, переводя взгляд с Гринберга на Калашникова и обратно.

— Когда? — спросил Калашников. — Как давно это случилось?

Телепатические способности Гринберга нисколько его не удивили. Что такое телепатия по сравнению со всей Вселенной?!

— Если мне не изменяет память, — ответил Гринберг, — первые удачные эксперименты по преодолению светового барьера относятся к сороковым годам позапрошлого века. Однако должен сразу сказать, что современные звездолеты используют совсем другие способы перемещения в пространстве.

— Понятно… — протянул Калашников и покосился на рюмку. Повинуясь его невысказанному желанию, в ней вновь заплескался коньяк.

— Теперь о Звездной России, — сказал Гринберг. Он положил сигарету в возникшую прямо из воздуха хромированную пепельницу, наклонился вперед и заметно понизил голос. — В настоящее время наше сообщество объединяет сорок шесть обитаемых и около двухсот зарезервированных звездных систем. На всей территории сообщества действуют одинаковые принципы поведения, регулируемые на основании технологического и креативного императивов. В дальнейшем вы узнаете, что означает каждый из этих терминов, — улыбнулся Гринберг, — а пока поймите меня хотя бы неправильно. По официальной классификации Организации Объединенных Планет, Звездная Россия относится к числу галактических цивилизаций, занимая двадцать шестое место по размеру инвестиционных отчислений в бюджет этой уважаемой организации. Словосочетание «Звездная Россия» является официальным наименованием всего сообщества, а словосочетание «звездный русич» — официальным наименованием социальной принадлежности населяющих ее эрэсов — разумных существ. Чтобы ответить на ваш вопрос, Павел Александрович, — повернулся Гринберг к Макарову, — мне придется сделать небольшое историческое отступление. В первые десятилетия технотронной революции, когда судьба земной цивилизации оставалась еще довольно неопределенной, слово «Россия» стало весьма популярным в среде технотроников. Главными идеологами революции были русские, Россия стала первым государством, официально признавшим технотронику, конфликт между объединенной Европой и Соединенными Штатами не позволил их представителям занять согласованную позицию по вопросу грядущего объединения человечества — но что самое главное, либеральный и исламский проекты мироустройства к тому времени успели себя полностью дискредитировать. В результате в две тысячи восемьдесят шестом году название «Россия» было распространено на все технотронное сообщество, включавшее в то время большую часть государств Северного Полушария, а начиная с две тысячи сто двенадцатого стало синонимом всей человеческой цивилизации. Когда же в две тысячи двести восьмом году были установлены официальные отношения с Организацией Объединенных Планет, название «Россия» пришлось изменить на «Звездная Россия» — поскольку планета разумных черепах с названием «Россия» уже была зарегистрирована в ООП. Так что, Павел Александрович, — подмигнул Гринберг Макарову, — ничего страшного с Америкой не случилось. Просто кое-кто, — Гринберг многозначительно посмотрел на Калашникова, — предпочел для объединенного человечества менее идеологизированное название.

Догадываюсь я, кого он имеет в виду, подумал Калашников.

— Все понятно, — удовлетворенно произнес Макаров. — Да здравствует Звездная Россия!

Калашников вздрогнул, нервно схватил рюмку и приподнял ее перед собой.

— Прозит, — кивнул ему Гринберг и сделал паузу, дождавшись, когда опустевшая рюмка снова окажется на столе. — Еще вопросы?

— Да, — кивнул Калашников. — Самый главный вопрос. Что с нами будет дальше?

— Новая жизнь, Артем Сергеевич, — серьезно ответил Гринберг. — И начнется она прямо сейчас.

— Школа переподготовки? — язвительно поинтересовался Калашников. — Занятия уже через два часа?

— Что-то в этом роде, — с улыбкой кивнул Гринберг. — Вам понравится!

Со всех сторон осмотрев похожую на стеклянный саркофаг установку, Павел Макаров опасливо покосился на стоявшего рядом врача.

— Вот это и есть медикам? — Врач молча кивнул. — А больно не будет?

— Наоборот, — бесстрастно ответил врач. — Будет очень приятно. Потом, после обследования.

— Полезай, полезай, — усмехнулся Артем Калашников. — Не собираешься же ты и дальше пугать звездных русичей своим двухсотпятидесятилетним телом?!

— Двухсотдевяностолетним, — огрызнулся Макаров. — Ну ладно, где наша не пропадала…

Он присел на край «саркофага», закинул на него ноги и улегся на спину, скорчив скептическую гримасу.

— Расслабьтесь, — заученным тоном сказал врач. — Когда почувствуете тепло, закройте глаза. Удачного обследования!

Крышка медикама мягко опустилась на его основание. Калашников с удивлением отметил, что толстые прозрачные стенки нисколько не исказили изображение лежащего внутри человека. Ну что ж, подумал он. Посмотрим, на что способна медицина двадцать третьего века.

— Вы уверены, что хотите видеть все подробности? — в очередной раз спросил врач.

Калашников усмехнулся. Врач вел себя так, словно только и занимался обследованием пришельцев из прошлого в присутствии их недоверчивых друзей.