Пол Керни - Путь к Вавилону

— Ну, что же ты, жалкий червяк! Давай-ка, отведай еще выкованной гномами стали. Сразись с Ратаганом, посмотрим, как тебе это понравится! Байклин и Айса вылезли из-под снега и подошли к нему. Осколки кости выпирали из безжизненно повисшей руки Айсы. Его лицо было залито кровью, однако здоровой рукой миркан по-прежнему сжимал ледоруб, и глаза его сверкали пылом битвы. Байклин поддерживал его одной рукой, в другой блестел его короткий клинок. Наледь покрывала их плечи и липа.

Ледовый Червь с ненавистью шипел на них. Темная жидкость хлестала фонтаном из глубокой раны, нанесенной ему ледорубом Ратагана. Огонь его глаз зажег зеленым кружащиеся в воздухе хлопья снега. Голова на какое-то время зависла в воздухе, качаясь туда-сюда, потом она упала на лед и с каким-то скрежещущим звуком исчезла в глубине, только осколки льда брызнули во все стороны. Мгновение ледяное поле еще дрожало у них под ногами. Потом все стихло.

Айса тяжело опустился в снег, и Ривен только теперь заметил, что нога его, от бедра до щиколотки, распорота и кровоточит. Весь лед кругом уже был залит кровью — людей и ледового чудовища. Байклин сел рядом и принялся обрезать остатки одежды на руке и ноге миркана, чтобы очистить рану.

— Он вернется? — хрипло спросила Джиннет.

— Может быть, — отозвался Смуглолицый. Он невольно поморщился, перетянув глубокую рану на бедре Айсы, чтобы остановить кровотечение.

— Но тут могут быть и другие, — сказал Ратаган. — Я слышал об этих тварях. Они не любят одиночества.

— Оставь меня, — прошептал Айса, но Байклин лишь бросил на миркана испепеляющий взгляд.

— Сейчас мы залатаем Айсу, и потом надо будет убираться с этого ледяного поля. Черви — создания снега и льда. Там, где камни, их не бывает.

Ривен опустился на землю рядом с Байклином и лежащим мирканом. Кровь уже начала замерзать на снегу.

— Как он?

— Не очень. Спляшет он еще нескоро. Его кровь привлечет к нам Червей.

— Рука, — выдавил Айса. Он то и дело впадал в беспамятство. Ривен испытал шок: видеть Айсу таким беспомощным, искалеченным ему не приходилось.

Я, наверное, выглядел так же, когда упал с горы. Весь — кровь и переломанные кости.

— Он поправится, — уверенно произнес Ривен, отводя взгляд от осколков кости, торчавших из предплечья миркана.

Отдаленный крик, приглушенный пеленой снегопада, внезапно послышался сверху. Во тьме где-то внизу ему отозвался другой.

— Они учуяли нас, — сказал Ратаган, хлопнув правой рукой о штаны. В его рукавицы забился снег. — Скоро здесь станет не слишком уютно. И для здоровья опасно. Ты закончил, Байклин?

Смуглолицый кивнул. Айса впал в беспамятство; его нога была перевязана кусками шкур, лентами ткани и кожи. Байклин обмотал его руку толстым плащом и зафиксировал ее с помощью станковой пластины рюкзака.

— Готово. Грубовато сработано, но пока что сойдет и так. Ну что ж, пора двигать отсюда.

Ратаган наклонился, поднял Айсу на руки, — нежно, точно ребенка, — и уложил его через плечо, так что изувеченная рука Айсы повисла безжизненно как раз вдоль его рюкзака. Они зашагали вперед. На этот раз — без страховки. Теперь они продвигались медленнее, чем прежде. Ноги Ривена дрожали от усталости, а ему еще приходилось поддерживать Джиннет, которая вообще еле шла. Мышцы его рук и ног горели огнем. Ледоруб приходилось втыкать поглубже, чтобы поддерживать вес их обоих.

Видимость ухудшилась. Тьма сгущалась. Снег продолжал падать — так же бесшумно, как прежде. Той же плотной пеленой. Ривен не сомневался в том, что Алая гора уже где-то близко. Но точнее определить было никак невозможно. Высота этих гор и сбивавшая с толку тьма не позволяли сориентироваться.

Они едва ли прошли половину пути по леднику.

Выше по склону раздался рев и треск. Град из битого льда обрушился на путешественников. Они замерли, лихорадочно вглядываясь во мрак, пытаясь различить там движение.

— Они приближаются, — спокойно объявил Байклин. — Они чуют запах крови.

— Сколько идти до камня? — В голосе Ратагана теперь чувствовалась усталость, но в темноте невозможно было разобрать выражение его лица.

— Слишком далеко. Мы не успеем дойти.

Вновь послышался рев, похожий на крик попавшей в сеть хищной птицы. Ему вторили два других. Сверху, снизу и за спиной у них. Впереди путь был свободен, — по крайней мере, там было тихо.

— Пока еще можно идти, — сказал Ривен. Ратаган аккуратно положил Айсу на лед и закрепил его, чтобы он не скатился, воткнув рядом с ним ледоруб. Ривену показалось, что он улыбается. Гигант обратился к Байклину:

— Ты ему скажешь или я?

Смуглолицый стоял, опершись на рукоять своего ледоруба и склонив голову. Что-то двигалось наверху. Был слышен звук ползущего по льду тяжелого тела. Джиннет вздрогнула, услышав этот шум, и вцепилась в руку Ривена. Позади послышался треск и хруст льда, — ледник под ногами у них задрожал. Черви быстро приближались.

— Они идут на запах крови, — сумрачно произнес Байклин. — Они чуют ее. Вы с Джиннет идите, а мы останемся здесь и задержим их. Дадим вам время добраться до камня.

Ривен угрюмо посмотрел на него.

— Нет.

— Ты должен, мой друг, — сказал Ратаган. — Ты должен выбраться любой ценой, иначе все это было зря. Все, через что мы прошли. Ты обязан исполнить свой долг — и она должна пойти с тобой.

— Нет, — прошептал Ривен.

— Ты должен, Майкл, — Байклин положил руку ему на плечо. — Для этого мы и пошли с тобой: чтобы ты добрался до этой горы, чтобы сделал, что должен сделать. Не подводи нас теперь… не подведи Мингниш.

— Я не могу, — вырвалось у Ривена. — Не могу уйти без вас. Я не могу это сделать без вас.

— Ты должен, — настаивал Ратаган. — И потом, ты не один. С тобой женщина. Нет, ты не один…

— И не будешь один. Никогда, — добавил Байклин. — Пока продолжается эта история, ты не будешь один.

Ему показалось, он слышит голос из прошлого:

— История не прекращается никогда. История не умирает. Всегда что-нибудь остается. Быть может, появятся в истории этой другие герои… может быть, даже рассказывать будет кто-то другой, не ты. Но она продолжается.

Она продолжается.

Живые, яркие персонажи. Вымышленные герои. Он создал их, встретил их, полюбил. Он считал их своими друзьями, может быть, самыми лучшими из всех друзей, какие были у него когда-либо. И вот теперь он должен оставить их, бросить здесь умирать.

Ни за что.

В темноте раскололся лед. Рядом что-то зашипело. В пелене снегопада зажглись зеленым огнем глаза. Ратаган решительно поднял свой ледоруб.

— Ты должен идти, Майкл Ривен.

Я знаю.

Какой-то комок встал в горле. Он не мог говорить. Байклин и Ратаган больше не обращали на него внимания, глядя на зеленые огни, едва различимые за пеленой снега. Три пары глаз.