Пол Керни - Путь к Вавилону

Это просто невероятно, но воины, бившиеся с Исполинами, еще как-то держались. Их противники были настоящие чудовища, мрачные великаны десяти или даже двенадцати футов ростом с могучими мохнатыми ручищами-лапами, скребущими по земле, и звероподобными липами, озаренными льдистым мерцанием холодных глаз. Длинные, спутанные темные волосы их в беспорядке рассыпаны по плечам. Движения их были медлительны и неуклюжи, но недостаток подвижности с лихвой восполнялся неправдоподобной физической силой: когда их громадные кулачища обрушивались на землю в том самом месте, где буквально мгновение назад были люди, под могучими ударами крошились камни мостовой.

Ривен на мгновение пал духом, но безрассудство в нем всегда было сильнее, чем страх или мужество. Он заметил еще краем глаза, как Гвилламон пытается разогнать зевак, — его голубые глаза пылали решимостью, — а потом Ривен уже ничего не видел: размахивая мечом убитого стража, он ринулся в бой.

Ему удалось захватить врасплох одного из Исполинов и со всей силы всадить ему меч под колено. Он почувствовал, как сухожилия и плоть чудовища раздались под клинком. Хлынула кровь — черная в дымном свете факелов. Раздался оглушительный вопль, раненый Исполин упал на одно колено, но тут же вскочил и бросился на Ривена. Тот отпрянул назад — дыхание перехватило, комок застрял в горле — и каким-то чудом уклонился от удара могучего кулака. За спиной чудовища возник раненый миркан, Лиса, и со всего маху обрушил на голову Исполина свой боевой посох. Раздался неприятный мокрый хруст. Тело великана обмякло, и он повалился с раскроенным черепом на мостовую.

Второй Исполин издал протяжный горестный вопль и, яростно размахивая кулаками, ринулся в атаку. Один из стражей попал под удар: он отлетел футов на двадцать в сторону, грохнулся о мостовую и застыл без движения.

За спиной ратников раздался рев: на площади появился третий Исполин с окровавленными ручищами. За ним по пятам неслись люди. Ривен краем глаза заметил внушительную фигуру с громадным боевым топором, — Ратаган, — а потом все внимание его вновь поглотило сражение. Двое уцелевших Исполинов плечом к плечу ринулись на защитников Рорима, постепенно тесня их. Боевые посохи мирканов с трудом сдерживали мощный натиск чудовищ. В это время Ратаган и его отряд зашли великанам с тыла. Топор Ратагана взметнулся, сверкнув отточенным лезвием, и вонзился в спину Исполина. Тот буквально завизжал от ярости, развернулся — при этом топор вырвался из рук Ратагана, оставшись в спине Исполина, — и могучим ударом сбил Ратагана с ног. Не теряя времени, Ривен рванулся вперед и рубанул Исполина мечом. Тот оставил поверженную жертву и повернулся к новому врагу, яростно зарычав. Ривен успел лишь разглядеть могучий кулак, который несся на него, точно локомотив. Потом был удар, выбивший воздух из легких. Звук ломающихся костей, — его, Ривена, костей, — казалось, заполнил собой все пространство вокруг. Он ударился о мостовую и увидел, теряя сознание, как Исполин нависает над ним.

Убит каким-то неандертальцем двенадцати футов ростом. Кому сказать — сочтут за помешанного.

А потом он увидел: Ратаган — невообразимым каким-то образом — запрыгнул на плечи чудовищу. В руке он сжимал кинжал. Кинжал взметнулся и погрузился по самую рукоять в глаз Исполина, погасив ледяное его свечение. Чудовище покачнулось, точно подрубленное под корень дерево, и, увлекая за собой Ратагана, с грохотом повалилось на землю прямо на распростертого в полубеспамятстве Ривена.

Третий Исполин ринулся прочь, спасаясь бегством. Мечи стражей раскроили ему всю спину, но все-таки не смогли его остановить. Он бежал, натыкаясь на стены домов, — бревна, доски и камни так и летели во все стороны, — сметая все на своем пути. Мирканы и уцелевшие стражи устремились за ним в погоню. На площади воцарилась тишина. Камни мостовой влажно поблескивали под дождем.

Обливаясь потом, Ривен кое-как отодвинул труп Исполина и выбрался из-под него. Он так и остался сидеть на земле, ошарашенно глядя по сторонам.

— Ратаган, — прохрипел он. Усилие, которое он приложил, чтобы произнести одно это слово, отозвалось болью во всем теле. Ратаган поднялся на ноги, сделал шаг и покачнулся. У него, кажется, был сломан нос, лицо залито кровью, но он, тем не менее, сумел засмеяться.

— Рад видеть тебя, Майкл Ривен. Даже передать тебе не могу, как я рад, что ты жив и еще пока дышишь. — Он легонько ощупал Ривена. — Сдается мне, у тебя сломано несколько ребер и повреждена ключица. У него, твоего недруга, по всей видимости, был на тебя большой зуб.

Ривен слабо улыбнулся.

— С Исполинами разве поспоришь?

Ратаган вновь рассмеялся, но тут же скривился от боли, прикоснувшись к искалеченному своему носу.

— У меня есть подозрение, что после такого былой моей красоты не вернуть.

Двери Дворца открылись, и на порог вышел Гвилламон. Следом за ним показались Гвион и остальная прислуга. Когда Гвилламон увидел разбросанные по площади тела, глаза его вспыхнули гневом.

— Возьмите носилки. Заберите всех во Дворец, — коротко распорядился он. — Скажите там женщинам, пусть вскипятят воду и приготовят бинты.

Слуги немедленно бросились исполнять его распоряжения, стараясь по возможности не глядеть на картину кровавой бойни. Гвилламон подошел к Ратагану с Ривеном.

— Не сильно вы ранены?

— Я-то нет, а вот Сказитель не скоро еще попляшет. — Тут Ратаган склонился к Ривену. — Мы теперь с тобой братья. Я спас жизнь тебе, а ты — мне.

Два миркана и три стража вышли, пошатываясь от ран и усталости, на площадь. Оружие в их руках было темным от крови. Гвилламон расправил плечи.

— Айса, все ли твари убиты?

— Последнего мы настигли сразу за крепостным валом, — проговорил Айса, утирая пот, смешавшийся с кровью. — Там он и расстался с жизнью. Мы потеряли троих стражей и шестерых ополченцев. Стена проломлена в трех местах, есть немалые разрушения и в самом Дворце. Что касается Круга, я пока ничего определенного сказать не могу; придется подождать до утра.

Наконец, появились носилки. Тело убитого стража унесли во Дворец. Кто-то из слуг осторожно приподнял Ривена и уложил на носилки. Те, кто не были заняты переноской раненых, уже волокли трупы Снежных Исполинов с площади прочь или смывали с мостовой кровь.

Пока Ривена несли в дом, он успел еще услышать, как Гвилламон сказал:

— Айса, бери-ка коня и езжай за дозорными. Скажи, пусть немедленно возвращаются. Скажи им о том, что здесь произошло.

Айса задержался еще перед Дворцом, но лишь для того, чтобы ему перебинтовали голову, а потом сразу же ускакал. Ривен закрыл глаза. То была долгая ночь.

К утру дозорные вернулись в Рорим. Ривену выделили новую комнату — с окнами на восток; первые лучи солнца уже струились сквозь оконные стекла. Ключицу ему вправили и туго перевязали; боль в сломанных ребрах не давала ему вздохнуть. Все это очень напоминало Ривену его первые дни в Бичфилде, разве что вид из окна был другой: вместо реки — холмы в голубоватой дымке.