Джон Стиц - Салон Забвение

— Да, это я, — ответил Кэл. — В чем дело?

— Я — лейтенант Добсон из полицейского департамента Мачу Пикчу. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Лейтенант был моложе Кэла, но намного мускулистее; в руке он держал полицейский значок. Редкие усики и полуприкрытые глаза производили неприятное впечатление.

— Входите.

Полицейский взял стул и усевшись раскрыл свой компьютер.

— Я расследую убийство Габриэля Доминго, который был найден мертвым позавчера, — объяснил он. — Не могли бы вы сказать мне, где находились с полуночи до шести утра в тот день?

— Конечно. Здесь. — Кэл моментально взмок. — А что случилось?

— Свидетели утверждают, что видели вас в окровавленной одежде неподалеку от места преступления.

Кэл изо всех сил старался сохранять невозмутимость; полицейский с не менее невозмутимым видом занес его объяснения в компьютер. Затаив дыхание, Кэл ждал следующего вопроса. Продолжение могло оказаться каким угодно — например, «в салоне «Забвение» мне рассказали совсем другую историю» или же просто «ну все, хватит».

— А вы знали погибшего? — спросил Добсон, за кончив печатать.

— Нет, не довелось. Знаете, немало найдется людей, внешне похожих на меня.

— Конечно, вы правы, сэр. Вы не будете возражать, если я здесь немного осмотрюсь?

— Пожалуйста, пожалуйста, — растерянно пробор мотал Кэл. — Но моя жена еще спит, а я не люблю, когда…

— Все в порядке, дорогой, — послышался у него за спиной голос Никки. — Я все равно проснулась, хоть ты и старался выскользнуть из постели как можно тише.

Кэлу показалось, что она слегка нервничает; он вспомнил о грязной одежде в баке. Может, Никки все-таки ее постирала? Грязная работа, сэр, сами понимаете… В любом случае сопротивляться обыску себе дороже.

— Ну что же, приступайте, — сказал Кэл. — А мы подождем вас здесь. — Кэл уселся в кресло, вспомнив о голограмме, оставшейся в спальне. Если в квартире Доминго проводил обыск этот же полицейский, неприятностей не избежать.

— Присядь, Никки, — сказал он, пытаясь придать своему голосу видимость небрежности.

Сонно улыбнувшись Добсону, она опустилась в соседнее кресло. Теперь видно было, что она действительно нервничает. Впрочем, оно и к лучшему: будь они готовы к такому визиту, это выглядело бы подозрительно.

Полицейский не торопясь ходил по комнатам; Кэл вслушивался в звуки его шагов и тихий скрип открываемых ящичков, всякий раз замирая от ужаса, когда Добсон останавливался. Наконец полицейский закончил обыск и присел в кресло рядом с Кэлом и Никки.

— Прошу прощения, что поднял вас в такую рань, — сказал он. — Но мне сегодня предстоит обойти еще много людей. — Он что-то записал в компьютер и сразу же вышел; как только дверь за ним захлопнулась, Кэл облегченно вздохнул.

— Спасибо, Никки, ты сыграла великолепно.

— Ты тоже неплохой актер. Я и не думала, что ты умеешь лгать с таким невинным видом. — Она пристально посмотрела на него и поднялась с кресла.

— Нет, подожди секундочку. Если ты думаешь, что я солгал полицейскому потому, что чувствую за собой вину, а следовательно, и тебя наверняка обманул, то ты ошибаешься.

— Ну и отлично, — сказала она, но как-то чересчур небрежно.

Кэл открыл было рот, но передумал — что еще он мог ей сказать, кроме того, что уже было сказано сегодня ночью. Он сделал все, что мог, и если она сомневается в его словах — ну что ж, видимо, у нее есть основания.

Борясь с нарастающей тревогой, он привел себя в порядок, надел свежий комплект одежды, потом заглянул на кухню и, найдя там банан, тут же его съел.

— Я в Мачу Пикчу, — сказал он Никки перед уходом. — И на прощание хочу, чтобы ты подумала вот о чем. Добсон явно что-то скрывает. Будь все так просто, он бы давно уже был здесь. Я думаю, кто-то специально донес на меня в полицию. Кто-то, кому не терпится убрать меня с дороги. Поразмысли над этим и скажи, что у меня чересчур богатое воображение.

Никки ничего не ответила, и, взглянув на нее, Кэл внезапно понял, что эту ночь она провела ничуть не лучше, чем он.

— Никки… Послушай… Что бы ты обо мне ни думала, я все равно благодарен тебе за поддержку. Ты мне очень помогла.

— Какие у тебя планы? — спросила она, и голос у нее заметно потеплел.

Кэл помолчал.

— Чувствую, знаешь ли, религиозное рвение, — усмехнулся он. — Похоже, мне не помешает сходить в церковь.

По дороге к станции Винсент представил ему кое-какую информацию о пресодистской церкви в Мачу Пикчу. Службы там проводились три раза в день: утром, в полдень и вечером.

На платформе в этот час не было ни души. Первый вагончик Кэл пропустил, и Винсент несказанно изумился:

— Ты что, замечтался?

— На всякий случай, — пояснил Кэл. — Просто подумал, что меня легко можно разглядеть в небольшой телескоп, а я не хотел бы еще раз встретиться с тем парнем.

— Разве что вам придет в голову проследить за ним.

Кэл заколебался.

— Слушай, Вин, я с утра всегда так туго соображаю?

— Даже затрудняюсь сказать, в какое время суток это ваше качество проявляется четче…

Кэл подошел к церкви как раз к началу утренней службы. Здание оказалось больше, чем можно было подумать, глядя на голограмму. Золотая звезда на фасаде ярко пылала в солнечных лучах. Был ли это современный церковный символ, или наследие оригинального Мачу Пикчу, Кэл, естественно, не знал. Сначала он забеспокоился, что одет как-нибудь не так, но заметив, как в церковь вошли трое в рабочих спецовках, отбросил сомнения и вошел вслед за ними. Ничто не подсказывало ему, что он бывал здесь раньше.

Он легко нашел святилище с помощью указателей. Прихожан было немного; они то и дело вскакивали со своих мест, снова садились и переговаривались гулким шепотом.

Усевшись поближе к выходу, Кэл осмотрелся. Голограмма на потолке производила приятное впечатление. Планировка здания была самой обычной, но сводчатый потолок искажал перспективу, создавая ощущение непрерывного подъема. Непривычно большие окна были украшены яркими витражами. С акустикой строители явно переусердствовали: Кэл слышал даже легкие щелчки и шорохи, свидетельствующие об активном использовании электроники.

Потом он начал разглядывать прихожан и с удивлением обнаружил среди них старого знакомого — Пауло Фролла, владельца салона «Забвение». На нем был старомодный голубой костюм. Он сидел в глубине зала и Кэла, по-видимому, не замечал. Не любящий совпадений Кэл насторожился. Служба все еще не начиналась.

В небольшом углублении в спинке стоящего впереди кресла лежал маленький ручной терминал, оформленный в виде старинного сборника церковных гимнов, — впечатление нарушали лишь клавиатура да идентификационная панель. Судя по надписи на экране, сейчас терминал находился в ручном режиме; Кэл взял его в руки и выбрал в меню опцию «автоматический» — на экране появилась информация для прихожан; от предложения вступить в контакт он сразу же отказался.