Кира Артамова - Король Мертвой Страны

– Только то, что нам выделил хозяин, – немного опешив переглянулись пастухи.

– Тащите сюда, – присел на камень Нартанг.

– Вряд ли господину понравится наша скудная пища, – робко заметил один, поглядывая на своих товарищей – они начали сомневаться, что перед ними действительно кто-то из знати, кто скорее умер бы с голода, чем съел то, что едят рабы.

– Мне все равно – я не господин, а солдат, – не зная как объяснить рабам свое положение ответил воин.

Рабы все так же озадаченно переглядываясь выложили перед ним две краюхи хлеба и вонючий сыр. Воин взял себе хлеб. Сыр вызывал в нем отвращение.

– Бурдюки для воды есть? – вновь озадачил он их вопросом.

– Один есть, – совсем уверившись, что перед ними скорей всего сбежавший и завладевший вещами хозяина собрат, начали расслабляться рабы.

– Давайте сюда.

– Нам за него перед Кодием ответ держать, – замотал головой один из пастухов, видимо старший над шестерыми.

– Скажешь, что прохудился – выкинул, – сделал нетерпеливый жест Нартанг – он совсем не собирался терять время из-за жалких недоумков.

– Нет, – замотал головой старший.

К рабам лениво подбежал вислоухий пес, дремавший до этого в тени и привлеченный оживленными голосами. Он изучающее посмотрел на незнакомца, потянулся к нему бородатой мордой, лениво махнув пару раз хвостом, унизанным репьями. Нартанг посмотрел ему в глаза и пес, ощетинившись, попятился от сидящего человека, поджав хвост потрусил к оставленному стаду, оглядываясь на чужака.

Рабы приняли это за знамение и тоже стали с опаской смотреть на изуродованного человека. По природе своей жизни они перестали быть внимательными и думать о чем-то кроме того будут их действия угодны хозяевам или они могут получить за них порку.

Так и теперь не особо разглядывая незнакомца, они заботились о вверенных им вещах. Поведение же собаки насторожило их и еще больше укрепило в подозрениях о несоответствии облика путника и дорогих коней и доспехов. Да и весь его вид говорил о том, что он отъявленный головорез и разбойник. Раб, занимавшийся конями и увлекшийся этим занятием, что-то напевал себе под нос, когда остальные его товарищи столпились в одну кучу, подозрительно глядя на воина, вперившего в них свой черный взгляд.

– Так, – только и изрек он, сразу понимая какие мысли крутятся в этих тупых головах и к чему это может привести. Он быстро поднялся и в продолжении своего движения выхватил меч, тут же снес им головы двоим рабам. Четверо оставшихся выпялились на так легко умерщвленных собратьев только миг назад стоявших рядом, потом безумными глазами все одновременно посмотрели на мрачного воина, – Вы четверо, – дождавшись их взглядов рыкнул тот, – Если хотите жить дальше, живо принесите бурдюк с водой и барана. Еще мне нужно седло и веревки. Живо! – рыкнул он на растерявшихся пастухов.

– Эй вы что там? – отвлекся от своей работы занявшийся лошадьми – ему со своего места не было видно кровавой картины на траве и поэтому он не понимал почему так вытянулись и побелели лица товарищей.

– Как мои кони? – обернулся на него Нартанг, вытирая с меча кровь об одежды мертвецов.

– Сильно устали. Дня два выхаживать надо – особенно того, что тебя нес, – тоже чувствуя подвох, стал более внимательно всматриваться в странника раб, которому из-за беспокойных вороных не удавалось рассмотреть чем занят незнакомец.

– Ничего, они сильные, – воин встал так, чтобы видеть и возившегося с животными и четверых остальных.

– Ты сбил ему спину, – уже не так дружелюбно поглядывая на странного человека, гладил всхрапывающее животное раб. Конь подергивал спиной, на которой действительно виднелись кровавые отметины оставленный по-видимому нижними пластинами доспехов воина.

– Значит, теперь поеду на другом, – Нартанг сделал пару шагов вперед и метнул свой меч в спину побежавшего прочь раба. Меч вошел точно между лопаток и даже вылез из груди красным острием, хотя расстояние и было велико. Сила, с которой Нартанг метнул оружие, вселила в оставшихся рабов суеверный ужас. Тот, что только что говорил с ним о лошадях, попятился от воина, наконец увидев страшную картину смерти двух своих товарищей.

– Стоять, – не оборачиваясь, рыкнул на него Нартанг, – Подготовь коней к дороге.

Сделай что-то вроде седла из одежды, – подсказал он совсем растерявшемуся пастуху и сделал еще несколько шагов к оставшейся троице, – Исполните все, что велю – останетесь живы! – уже не пытаясь мирно решить с ними дела, угрожающе рыкнул воин, – Шевелитесь! Барана и бурдюк! – напомнил он парализованным страхом людям о цене их жизни. Прошел к поверженному и вытащил свой меч, обтер о его одежду.

Рабы, постоянно бросая на воина испуганные взгляды, неуверенно пошли к стаду.

– Эй, ты! Ты долго там будешь возиться?! – окрикнул Нартанг раба, занимающегося конями, который никак не мог приладить на спину всхрапывающему и злящемуся животному свой снятый балахон.

– Он норовистый, господин, и не хочет больше ехать, – уже не сомневаясь в уместности подчинения воину приниженно ответил тот.

– А мне наплевать, тащи его сюда, – махнул ему воин – он не хотел отпускать трех ушедших на недосягаемое для него расстояние, а быстро догнать их, если решат улизнуть, он мог только на лошади.

Но ушедшие рабы даже и не думали об ослушании страшного человека: один из них нес большой полупустой бурдюк и моток веревок, двое других тащили упирающегося барана.

Раб подвел к нему вороных. Нартанг вскочил на спину еще не носившего его. Конь всхрапнул. Воин одернул повод, вынуждая животное слушаться. Тем временем подошли рабы с нужными вещами.

– Вылейте воду и наберите новую. Барана свяжите получше, чтобы и не шевелился. И хлеб заверни, – посмотрел на оставленный припас воин, прикидывая что еще ему может пригодиться в дороге, – Всё на второго кладите и увяжите получше, чтобы не мешало!

Вскоре он вновь скакал в сторону песков. Достигнув их смазанной границы, опять погнал коня вперед. Сзади всхрапывал второй, явно уже выбивающийся из сил. Но пока Нартанг не мог дать отдых ни коням ни себе – нужно было отъехать подальше от пастбища. К закату он наконец остановился на небольшом островке растительности, приютившемся посреди каменистой равнины. Кони обрадовано потянулись к траве, освобожденные от поклажи и седока. Баран, так и не развязанный воином, уже перестал истошно блеять, видимо смирившись со своим положением, и тоже стал нервно вырывать траву оттуда до куда мог дотянуться.

Нартанг принялся разводить костер из скудного хвороста, который ему удалось найти среди малочисленных низкорослых деревьев, больше напоминавших кустарник. В нем он выследил и убил небольшую птицу, которая даже не пыталась улететь от него.