Наталья Иртенина - Аут

– Потому что как идиот уже полчаса пытаюсь выяснить, что произошло, – чуть придя в себя, объяснил Кубик. – Но единственное, что до сих пор выяснил, – что все сбесились. И ты тоже?

– Почему? – Один глаз Рафа смотрел на Кубика, другой – в сторону, но оба были выпучены и глядели дико.

– Потому что таращишь на меня глаза и не можешь ответить на простой вопрос! – снова забушевал Кубик.

Раф опять вздрогнул и выронил свою папку.

– Какой вопрос?

Кубик поднял папку и впихнул в руки озадаченного приятеля.

– Почему все сбесились?

Раф повертел головой по сторонам. Короткий отрезок коридора, где они стояли, был пуст. Все полоумные успели разбежаться.

– Ты уверен? Ничего не путаешь? – Физиономия Рафа из озадаченной стала озабоченной.

Кубик вздохнул, обмяк и приклеился боком к стенке.

– Я сейчас сам сбешусь, – пообещал он. Впрочем, неагрессивно.

– По-моему, это уже произошло. – Раф сморщил лоб, осмысливая ситуацию. – Да что стряслось-то?

– Это и я хочу узнать, – в меру язвительно сообщил Кубик.

В этот момент на них из-за угла выскочил бесцеремонный и краснорожий Бош. Ругаясь вполголоса, пролетел мимо них, внезапно затормозил, повернулся и рявкнул:

– А я что говорил! Я всегда это говорил.

– Что ты говорил, Бош? – насупился Раффл.

Бош посмотрел на него, будто впервые увидел, и изрек:

– И нечего из меня вонючего предсказателя делать. Ничего я не говорил. Мракобесы, так вашу.

И скрылся за другим поворотом.

Раф и Кубик посмотрели друг на друга, помолчали, похлопали глазами. Наконец Раф догадался:

– Так ты про это, блин?

– Ну.

– Так бы сразу и сказал. А я-то подумал… – И ошарашил: – Импичмент у нас! Уже идет разбирательство в совете Высших.

Кубик не сумел как следует удивиться. Слишком много сил ушло на борьбу с обуявшим всех припадочным слабоумием.

– А до этого опять созывали общий совет клана, – продолжал Раф. – Между прочим, где ты был? Почему не присутствовал? Это всех касается. Или тебе без разницы интересы клана?

– Я… – Кубик смутился. – Я не обратил внимания. Получил вызов и забыл. Я кое-что нашел, Раф. Я копался в старых базах данных. Ну, по прошлым реалам…

– Потом расскажешь. – Раф взял его за руку. – Пошли ко мне. Пожрать надо…

Картофельное пюре вывалилось из жерла комбайна в тарелку с очень неаппетитным звуком, наводящим на мысль о расстройстве живота. К тому же и цвет у него был соответствующий – темно-рыжий. Раф обожал смесь картофельного пюре с кабачковой икрой. Сверху на кучку с тихим шлепом свалилась коричневая сосиска – столь же однозначного вида.

– На, – сказал Раф, подавая тарелку Кубику. – Чего рожу скривил? Нормальная здоровая жратва.

Кубик тарелку принял и осторожно понюхал.

– Разве что не воняет. – Но Рафа обижать не хотелось, пришлось брать вилку и лопать. – А что дальше? – спросил он с набитым ртом, продолжая прерванный разговор.

– Дальше – самое интересное. Кое-кто из запаниковавших горлов, из Высших, так обильно наклал в штаны, что сдуру побежал к нашему Первому просить защиты и политического убежища. Представляешь – убежища от гнева ихнего Божества!

– Да-а, видно, сильно их перепугал этот «посланец».

– А наш Первый – ну, ты же видел его фиолетовую физиономию на прошлом общем совете – тоже, наверно, мозги растерял. Созвал специальную комиссию для рассмотрения просьбы того перебежчика. Нет, конечно, такие вопросы только комиссия и решает, но он же мог как-нибудь замолчать, послать подальше бегунка этого. Мол, у нас с вашим Божеством нейтралитет, нарушать – не в наших интересах и обычаях.

Кубик мрачно кусал сосиску и неодобрительно сопел.

– Ну а комиссия всякие интересные вопросы начала спрашивать. И про посланца, и про Гнев Божества – не горлов ли рук дело.

Кубик с возмущенным видом открыл рот, чтобы сказать, но подавился и начал громко кашлять. Раф подошел и врезал кулаком ему по спине. У Кубика из глаз брызнули слезы.

– У-ух, – наконец произнес он, вылеченный рукоприкладством. – Я хотел сказать, это и дураку ясно: если он сбежал от гнева Божества, значит, это не их рук.

– Или он просто не все знает, – хмыкнул Раф.

Кубик пожал плечами.

– Сам сказал – из Высших.

– А может, у них все замкнуто на ихнем Первом, как и у нас тоже было замкнуто на нашем Первом.

– Что было? Чего ты кота за хвост тянешь? – возмутился Кубик.

– Горл комиссии попался болтливый, – с удовольствием продолжал Раф. – Наверно, со страху все выложил. И как наш Первый вошел с ними в сговор, и как они решали, что делать с невостребованными супругами Божества, и как выкрадывали их и убивали.

У Кубика вытянулось лицо.

– Как… убивали?

– Очень просто. Дубинкой по голове, потом укольчик – и через несколько часов от трупа с биодатчиком остается только лужа мерзкой слизи.

– Но это же…

– Гнусно, – согласился Раф. – Главное, непонятно, как горлы его уговорили. Может, они перевербовали его в свою веру?

– Вряд ли, – помотав головой, уверенно сказал Кубик. – Наверняка он сделал это не против, а во имя великих принципов демократии.

– Ну ты скажешь! – оскорбился Раф.

– А представь, что было бы, если б невостребованные супруги раззвонили по всему миру, что великая благодать природы, она же – великое демократическое завоевание, то есть Конкурс, – это чистый блеф. Они же не присылали нам никаких сценариев! Или нужно было сажать их навечно под замок?

– Не навечно. До смены реала, – возразил Раф. – Они бы все забывали.

Кубик ссутулился, поник головой.

– А зачем тогда все это? – меланхолически спросил он после долгой паузы. – Зачем Конкурс? Зачем Центр? Зачем мы? Это беспамятство делает нас пустым местом. Мы же не существуем, Раф! Я теперь понял, почему не существует прошлого. Потому что нет никакого настоящего. Разве ты не видишь, – Кубик повел рукой, показывая, – что все вокруг уже подернуто призрачной рябью и расплывается, словно тает. Все вокруг – только иллюзия. И мы с тобой тоже – иллюзия.

Раф потрясенно оглядел стены и мебель. Не нашел ничего интересного. Присмотрелся к Кубику. Достал из шкафчика платок и протянул приятелю.

– Да, мы с тобой хорошая иллюзия… двух идиотов. Один сопли распустил, как маленький, другой уши развесил, рот раскрывши.

Кубик вытер глаза.

– Ну что, больше не расплывается? – поинтересовался Раф.

Кубик хмуро глянул исподлобья и не ответил.

– Одно ты уже точно забыл, – сказал Раф. – Что мы не забываем. Потому что несем ответственность за них, за беспамятных. – Он показал на окно.

– Почему?

– Потому что мы – лучшие. Естественный отбор.

Кубик скептически хмыкнул.

– Мы и за себя-то никакой ответственности не несем. За свои внутренние системы памяти. Я хочу тебе кое-что показать.