Наталья Иртенина - Аут

– Некормленный, что ли? – продолжал разочарованно цедить Раффл. – С первого раза откусил, тварюка. Весь кайф поломал.

– А с какого раза должен был? – удивился Кубик.

– Ты что, не понимаешь – весь смак выборов в зрелищности. По большому счету выборы только для того и существуют. А тут… Тьфу. Гляди, что творится.

Творилось несусветное. Все вокруг галдели, стараясь переорать друг дружку и главное – заместителя Слота. Тот открывал рот, побагровев от натуги, но слов все равно никто не слышал. Да и не нужно было – все знали, о чем он ведет речь. О том, что согласно традиции, претендент, лишившийся соперников, считается победившим. Даже если он ни разу не тянул камешек из клетки Оракула.

– Жульничество! Профанация! – надрывался старший статистик Флопп прямо над ухом Кубика. – Все подстроено! Бин не достоин! Пусть тоже тянет!

– Бина к Оракулу! К Оракулу Бина! Даешь перевыборы!

– Они сговорились! Измена! Заговор против клана!

– Требуем продолжения! Оракул не может ошибиться! – Раффл тоже вскочил с кресла и подключился к митингу. – Бин должен тянуть! Не позволим!

– …уважения… – прорывался местами гневный голос заместителя Слота. – …к Оракулу… буду вынужден… меры…

Но очень скоро Слот осознал тщетность попыток усмирить недовольный народ, повернулся к коллегам в Президиуме и беспомощно развел руками. Сидящие в Президиуме, сомкнув ряды, устроили блиц-совет. Изредка из сомкнутых рядов выныривало чье-нибудь лицо, надменно и недовольно оглядывало бушующих и снова пряталось в укрытие.

Народ, почуяв возможность уступки со стороны Высших, стал понемногу затихать. Самые громкие крикуны быстро выдохлись, Раффл снова упал на сиденье, гвалт сменился гудящим брожением умов.

Кубик, сложив руки на груди, наблюдал за происходящим с нечеловеческим спокойствием. И сам себе удивлялся.

Однако и он не заметил катастрофических перемен, случившихся в эти пятнадцать минут с бывшим Первым. На господина Бина, объекта всеобщего возмущенного домогательства, вообще никто не смотрел.

Сомкнутые ряды в Президиуме наконец распались, и вперед снова выступил заместитель Слот. Багрянец уже сошел с его лица, оставив нежную, хотя и не вполне здоровую розоватость. Глядел заместитель сурово и твердокаменно.

– Учитывая активные пожелания большинства, – с надрывом произнес он, – согласно традиции, Совет Высших вынес решение о допустимом консенсусе посредством исключения из правил.

– Чего это он такое сказал? – спросил кто-то позади Кубика.

– Цыц ты! Дай послушать.

– Господин Бин, – продолжал заместитель Слот, – клан требует, чтобы вы, учитывая чрезвычайные обстоятельства, приведшие к текущей ситуации, прошли испытание Оракулом. Э… господин Бин?

И вот наконец все взоры обратились к несчастному господину Бину, бывшему Первому лицу клана. Оное лицо, опасно посинев, кренилось вбок. Нижняя челюсть окончательно съехала со своего места, открыв рот кривоватой буквой «о», из которой силились выплеснуться какие-то звуки, преимущественно горловые, нечленораздельные.

– Ооиих-ххх, – сказал напоследок бывший Первый и упал синим лицом в пол.

– Аах-х! – пронеслось по залу изумленное. Все снова повскакивали с мест и замерли.

– Господин Бин? – Заместитель Слот выглядел потрясенным и глубоко оскорбленным в своих лучших чувствах.

Президиум опять сбился в кучу, потерянно глядя на тело.

– Врача! – наконец догадался кто-то из зала.

Часть медсимов все еще дежурила при дверях совещательной залы. Оповещенные, двое белых халатов уже спешили к больному. Они перевернули его, пощупали и что-то шепнули заместителю Слоту. Тот мгновенно изменился в лице и отбежал к Президиуму. После чего весь Президиум тоже изменился в лице.

Симы принесли каталку, положили в нее тело и удалились похоронным шагом.

Заместитель Слот, внезапно став заикой и кривя рот, оповестил зал:

– В с-связи со с-скоропостижной кон-нчиной единственного о-оставшегося ка-андидата на п-пост Первого л-лица клана перевыборы перен-носятся на неоп-ределенный срок. Пока н-не объявятся н-новые претенденты. П-прошу всех ра-асходиться. – И отчаянно махнул рукой.

Кубик вздохнул сожалеючи. Раффл присвистнул. Старший статистик Флопп издал зловещее: «Ух-ху-хо-о!». Реакция остальных в зале была не менее разнообразной и драматичной. Кто-то решительно выразил общее настроение:

– Жди теперь смуты.

Кубик тревожно посмотрел на Раффла. Тот, отвернувшись, покивал.

Ирчи, подавленные и обеспокоенные, потянулись к дверям. В холле Кубик спросил:

– Такое уже было? Ну, смута?

Раф пожевал собственный язык, воздел глаза к потолку.

– А кто ж его знает, – сказал, – было ли, не было. Мифология сплошная. Поди доверяй ей.

Кубик осознал, что снова вляпался в ортодоксию. Ортодоксия час от часу все больше становилась похожей на хитро устроенную ловушку.

Тогда он решил плюнуть на ортодоксию и заняться более приземленными реалиями. Хотя и не менее умопомрачающими.

– Пойдем, – сказал он тоном, не терпящим возражений.

Но Раффл был так занят своими мыслями, что возражать и не думал. Очнулся он только когда Кубик сказал «Вот!», тыкая пальцем в эскалатор. Интонация была чересчур интригующей.

– Что – вот? – Раффл огляделся. Вокруг был десятый этаж, впереди – граница запретной территории. – Чего мы здесь забыли?

– Приглядись.

– Ну, ступеньки… ну, пыль… э, а это что? – Шалыми глазами Раф пригвоздил Кубика к месту. – Это ты… там?

Кубик моментально почувствовал себя трупом. В самом деле, в представлении Раффла он должен претерпевать сейчас подобные метаморфозы. Из живого нормального человека превращаться в Нарушителя Табу, просто обязанного умереть противоестественной смертью, скорой и мучительной.

– Если бы! Все не так просто, как ты подумал. Я обнаружил эти следы сегодня утром.

– А… ты-то чего здесь забыл? – Раф пребывал в смятенном состоянии духа и думать самостоятельно не мог.

– Гулял. Воздухом дышал. Строил планы личной жизни. Устраивает объяснение? – нервно выпалил Кубик.

Раф сморгнул. Кубик вздохнул и объяснил заново:

– Я хочу туда пойти.

– С ума спрыгнул?

– Думай что хочешь. Мне надо.

– Приключений на задницу не хватает? – Раф заволновался всерьез и даже схватил Кубика за руку, желая удержать от смертельного шага.

– Кем запрещен проход? – игнорируя дружескую заботу, спросил Кубик.

– Как кем? – поразился Раф. Вопрос явно сбил его с толку. – Что значит кем? Никем. В смысле… Природой.

– То есть ты не знаешь? – вежливо уточнил Кубик.

– Да Оракул меня разорви, что за глупости ты тут вешаешь мне на уши! Запрещено, значит, запрещено. Без всяких там. Умник чертов нашелся! – Раф отпустил руку Кубика и даже отвернулся.