Сергей Снегов - Хрононавигаторы

Асмодей захлопнул грудь, надел сорочку и пиджак. Конструкторы не лишили его и такого человеческого чувства, как самолюбование. Он завершил объяснение гулким, не совсем человеческим смехом.

Бах с восхищением сказал:

- Друг Мария, поздравляю! Какое инженерное умение, какое изящество проекта! Конечно, это не тот киборг или кибер, которых так размусоливали древние фантасты. В Асмодее превалирует искусственное, а не естественное начало - электроника, ядерные реакции, полупроводники, генераторы различных полей. Однако, дорогой друг, твой ответ Аркадию не совсем корректен.

- Ты тоже считаешь, что в творениях природы виден Высший Разум? - с удивлением спросила Мария. - Но ведь ты доказывал другое.

- Я не доказывал ничего другого, я только проверял прочность аргументов нашего молодого друга. Опровергала их ты - и лично меня убедила. Но разве этот восхитительный молодец, этот очаровательный парень с сатанинским именем Асмодей, разве он может быть доказательным аргументом? Ты обвинила Аркадия в софистике, но сама же софистически противопоставила живому организму внежизненную модель. Именно внежизненную, а не безжизненную! И если в лабораторной модели найдены самые оптимальные решения, то это еще не порочит долгий труд природы.

Приунывший было Аркадий воспрянул духом.

- И не доказывает, что в природе нет разума, - продолжал Бах. - Твои геноконструкторы талантливы, но почему считать всех остальных геноконструкторов глупцами? Доверим решение спора нашему хронопоходу.

Мария засмеялась.

- Доверим, доверим!.. Теперь скажите, друзья, принимаете Асмодея?

- Принимаем, - сказал Кнудсен.

- Принимаем, - эхом отозвались Бах и Аркадий.

- Как видите, мои предварительные условия необременительны, - весело продолжала Мария. - Надеюсь, вы не будете возражать еще против одного. И я, и наш теперь общий друг Асмодей беремся выполнять любые обязанности. Но у меня есть свои проблемы. Хочу брать генопробы всех форм иновременной жизни. И если познакомимся с представителями Высшего Разума, - она лукаво поглядела на покрасневшего Аркадия, - то постараюсь разжиться генофондом высшей разумности. А на Урании разберемся, насколько разумность Высшего Разума уступает разумности обычного человеческого, в чем я заранее уверена.

Аркадий молча пожал плечами.

- Хватит! - Ватута снова по-человечески, с подвыванием, зевнул. Скучные вы, люди. Все разговариваете, все разговариваете...

- Не только разговариваем, - возразил Бах. - Еще построили трансмировой корабль "Гермес", прилетели на Дилону.

- На Рангуну, - поправил Властитель. - Но в твоих воспоминаниях больше разговоров, чем дела.

- Ты просто не перевел на экран другие воспоминания. А если я запомнил прочней наши споры, чем наши дела, то это значит, что наши мысли шире и глубже наших дел, а великие дела - обыденность.

Властитель опять зевнул. Другие Бессмертные тоже раззевались - зевота вдруг стала всеобщей. Отзевавшись, Ватута сообщил:

- Люди как дилоны, те тоже обожают думать. Все смертные размышляют. Мы Бессмертные, нам незачем размышлять. Мне нравится тот парень - Асмодей. Он сейчас мчится на самодельном автолете в разнотык времен. Если уцелеет в хроновороте, его перехватят мои хавроны. Я сделаю его главным министром. Твою судьбу, человек, решим позже. Кагула, обеспечь охрану пленника.

Ватута встал. Бессмертные задвигались. Ватута пошел к выходу, за ним потянулись рангуны, Бессмертный No 29 подозвал троих хавронов.

- Хаврон. Бедла, - преданно сказал первый и стал во фрунт.

- Хаврон. Кадла, - почтительно сказал второй и тоже вытянулся.

- Хаврон. Рудла! - восторженно выплюнул третий и от усердия стал выше на целую голову.

- Слушайте меня, Бедла, Кадла и Рудла, слушайте меня, - Кагула говорил на человеческом языке - очевидно, чтобы пленник знал его распоряжения. И Бах с уважением отметил, что Кагула говорит много лучше, чем при встрече за городом, даже скрипы в голосе почти не слышались - так быстро он перенял произношение и интонации, когда ожили на экране воспоминания Баха. - Будете охранять пришельца по имени Академик, по возрасту - археолог, по рангу - Бах.

Бах хотел было поправить рангуна, тот все же путал смысл хорошо выговариваемых слов, но удержался.

- Ваши три головы отвечают за его одну, ваши головы... Понятно?

- Понятно, Бессмертный! - одинаково лихо отрапортовали хавроны.

Кагула, удаляясь, дружески помахал Баху рукой - наверно, и этот жест он заимствовал из воспоминаний.

Бах расположился в кресле, похожем на древний трон, и не без внутренней усмешки подумал, что спать на троне древние властители не умели - на тронах только красовались, а он найдет трону новое применение. Но, бросив взгляд на Кун Канну, Бах выпрямился. Министр Прогнозов и Ведовства, весь сеанс воспоминаний смиренно просидевший за пультом, теперь, преображенный, стоял лицом к хавронам - важный, хмурый, на груди его сияла изумрудная звезда - видимо, знак министерского сана. Он мысленно заговорил со стражей, телепатируя Баху свои слова:

- Видите, кто я? - Министр показал когтистой десятипалой лапой на сановный знак. - Вам ясно мое значение?

Трое хавронов склонили головы, что-то мысленно ответили. Кун Канна продолжал - даже в визге, сопровождавшем, как у всех дилонов, его мысли, слышалась повелительность:

- Мне нужно провести тайный допрос пленника. Выйдите из зала и охраняйте дверь. Никого не пускать, кроме Бессмертных. Идите!

Было ясно, что приказ министра Прогнозов и Ведовства показался охране странным. Трое хавронов переглядывались. Визги в голосе министра зазвучали еще повелительней - он повторил приказ.

Бедла повернулся к Баху, с колебанием произнес:

- Хаврон. Бедла, - и первый пошел к двери - так медленно, словно его толкали в спину и только потому он двигался.

- Хаврон. Кадла, - покорно сказал второй и последовал за Бедлой.

- Хаврон. Рудла, - угодливо воскликнул третий и поспешил за товарищами.

Кун Канна сделал знак Баху, во всех мирах имеющий одно значение: "молчи!"- и неслышно подобрался к двери. Там он постоял, потом воротился и четырьмя рядами зубов улыбнулся Баху. Бах показал на дверь.

- Что там происходит?

- Телепатня, - непринужденно ответил пленный министр.

- Телепатня?

- Ну, болтовня, говорня, трепотня - так на вашем языке? Я боялся, что они поднимут тревогу. Но они не осмелились нарушить покой Бессмертных. И убеждают один другого, что, вероятно, допрос раскроет большие тайны, раз я не разрешил им присутствовать. Впрочем, в данном случае они не ошиблись, иновременник.

- Так меня называл погибший Рина Ронна, твой земляк, - грустно сказал Бах.

- Я видел его в твоих последних воспоминаниях, которые не подал на экран, когда ты говорил с презренным Ватутой.