Владимир Савченко - Призрак времени

— Так по-твоему, люди не должны туда летать? — воскликнула Галина.

— Почему! Люди вообще — да. Но не мы. Такая экспедиция должна готовиться с Земли. Годами, понимаешь. А не партизанским налетом. Вернемся, расскажем и покажем наши наблюдения. Да, скорее всего, будет скандал и позор. Но рано или поздно истина восторжествует, так всегда бывает. Придется некоторое время походить в мучениках науки. Но это честнее и мужественнее, чем пускаться… извини, Иван, — в авантюру. Пять торможений и разгонов вместо трех, подумайте об этом!

— Зачем так говорить!

— Неужто ученым на Земле виднее?

— По-моему, Стефан прав…

— Лучше нас к этому никто не подготовлен.

— Ты неправ, Мартик, насчет авантюры и поражения, — перекрыл поднявшийся в отсеке шум Летье. — Раз в четырнадцати парсеках мы наткнулись на такое, ясно же, какое это богатое явление. Чем ближе подлетим, тем больше наберем материала, это же очевидно. Вернемся не с пустыми руками — а там пусть на Земле разбираются. Так что я — за.

— Вот что, — поднял руку Корень, — надо считать. Довод о пяти субсветовых ускорениях/торможениях вместо трех очень серьезен, это все мы понимаем. Не потянем — значит, действительно авантюра, придется возвращаться. Расчеты поручаю Марту и Аскеру. Все.

Галина Крон передвинула кресло к краю балкона, развернула к поручням.

Над темно-синим морем краешек заходящего солнца расплылся между длинными тучами алой полосой. Верхняя туча окрасилась розово-серо; но скоро этот цвет перешел в сизый, который густел, темнел. Далеко справа от моря розовели снежные вершины гор. В провалы между ними падали темно-синие тени.

"Странно, — думала Галина, — перед нами сидит и внимательно слушает пожилой почтенный дядька, который в момент старта "Буревестника" еще не родился. Он мне в отцы годится, если не в деды. Для него все, что мы рассказываем, далекое прошлое. А для меня — почти вчера, несколько дней назад…"

Тогда все вернулись к своим делам. Она отправилась в радиорубку. Открыла овальные дверцы, остановилась на пороге, окинула взглядом свое хозяйство: радиопередатчики, трансляционный узел, автоматы наводки локаторов. Вошла, нажала несколько клавиш на пульте. На контрольном щите вспыхнули зеленые индикаторные числа, стрелки приборов дружно отклонились вправо. Ни одна красная лампочка не загорелась: все было в порядке.

В никелированной скобе на сером боку транслятора торчал букетик коричневых стебельков с шишечами осыпавшихся цветов и скрученными сухими листочками. Он напомнил Галине, что последний раз она была здесь год назад. Цветы из оранжереи принес Тони. Девушка взяла стебли: от них пахло прелью и пылью.

"Целый год… На Земле у меня уже родился бы сын. Почему сын, может, дочка?.. Нет, пусть сын. Непременно сын. А здесь никто еще и не знает, кроме Марины. Даже Тони."

Внезапно ее охватила тревога, похолодело в груди. Как же теперь будет? Год назад и ей, и Тони казалось, что самое трудное: создание звездолета в полете позади. Настроение было легкое — теперь оно выглядит крайним легкомыслием. Если они полетят к настоящей Г-1830 на "облегченном", то есть реально опустошенном звездолете, жизнь станет очень трудной. А она ждет ребенка. Мечтала, как будет с ним гулять в оранжерее… Какая уж теперь оранжерея, она первая полетит за борт.

Галина швырнула букетик в мусоропровод. "Они разошлись — или еще спорят?" — нажала клавишу на щитке транслятора.

— Послушайте, — прозвучал в динамике тенор Стефана Марта, — а может… никакой звезды и там нет? Вообще нет? Нет, правда. Ее нет там, где мы ее видим. Почему из этого вытекает, что она есть в противоположной стороне, где мы ничего не видим?

— А что есть?! — это воскликнул Бруно.

— Марево, призрак. Оптический пространственный парадокс, кой мы по своей тупости не понимаем. Вот и будем гоняться за привидениями, блуждать по Вселенной, как савраска без узды.

— Даже если так, все равно нужно лететь туда, — весомо сказал Аскер. Чтобы прочно установить, что там ничего нет. Для подлинного исследователя отрицательный результат равен положительному.

— Стефан, хватит морочить голову себе и другим, — прозвучал голос Кореня. — Тем более что у тебя много работы. Иди считать.

— Эхе-хе! — судя по голосу, Март поднялся с кресла. — В прежние времена вашу категоричность называли словами "сжечь корабли". Жалко жечь-то. Это же не древнеримская галера — звездолет. И строили-то сами. Уникальнейше. В Космосе. А теперь…

"Что же будет? — думала Галина, обхватив себя руками за плечи. Поговорить с Тони?.."

Март сел за компьютер, обложившись папками с чертежами. Он, генеральный конструктор, должен был выяснить, насколько удастся облегчить звездолет, что именно выбросить, как демонтировать оборудование.

Галина вместе с Бруно трудилась в отсеке "Засыпание — Пробуждение". Если быть точным, то трудилась она сама: исполняла теоретических идеи и расчеты физика; воплощала в схемы. Тратить еще 600 дней на торможение и новый разгон с прежним удобным для экипажа ускорением в 1g теперь было недопустимой роскошью. Физик придумал способ сэкономить полтора года: "Буревестник" мог выдержать до 80g — но, понятное дело, без людей. Вместо них "дежурить" будет электронная схема. Ее сейчас и собирали.

Радистка вставляла в гнезда панели миниатюрные, похожие на черные пуговицы микросхемы, соединяла их проводами, проверяла тестами. Бруно Аскер сопел у нее за плечом.

— Все-таки страшновато доверять жизнь даже совершеннейшим механизмам, вздохнул он. — Малая ошибка, одна ненадежная деталь — и мы, обледенелые, будем мчаться в пустоте миллионы лет, пока не сгорим у какой-то звезды…

— Не пугайтесь, профессор, — тонким голосом заметила Галина. — Более пятнадцати лет вы только то и делаете, что доверяете свою драгоценную жизнь всяческим механизмам и приборам. И ничего. А тут тем более — электроника.

— Не совсем так, девочка, — возразил тот. — Всегда кто-то дежурил…

— Готово! — Галина распрямилась, откинула прядь волос со лба. — Пробуем. Ставлю выдержку 5 минут ровно.

Схема работала четко. От ее импульсных команд вода в контейнере под лучами молекулярных генераторов мгновенно обращалась то в ледяной монолит, то — через точно отмеренные электронным реле промежутки времени — снова в воду. Радистка довольно посмотрела на физика.

— Так-так… — неопределенно пробормотал тот. — Теперь попробуем иначе.

Взял панель и с силой швырнул ее на пол. От удара она изогнулась.

— Ой, вы что?! — Галина схватилась за голову.

— А ускорение в 80g это почти такой же удар, — пояснил Аскер. — Ну-ка, включи теперь.

Как ни странно, но автомат работал. Только время выдержки у одного реле изменилось.