Роберт Хайнлайн - Число зверя

– Капитан, вы усматриваете разницу между волшебством и техникой. Я нет.

– Ну хорошо, Зеб!

– Я верю в две вещи: в Закон Мэрфи и в то, что Не Надо Хотеть Сразу Все. Позвольте мне заметить, что мы уже находимся в Стране Оз, хотя и на порядочной высоте. Нас могло выбросить в какое-нибудь другое местечко и похуже этого. Здесь хоть нет простуды. Подоходного налога. Политиков-кандидатов. Нет смога. Церквей. Войн. Инфляции…

Дити прервала его:

– Мы пролетаем над Дворцом Глинды Доброй.

– А почему пролетаем? – спросила я. – Джейкоб, почему мы не садимся?

– Да, действительно, – сказала Дити. – Капитан папа, прошу разрешения приземлиться около Дворца. Я уверена, что Глинде Доброй ничто не может причинить беспокойства; она уже обо всем знает из своей Книги. Кроме того, во дворце таких размеров наверняка есть туалет… а я уже начинаю чувствовать себя так, как будто объелась дынями на пикнике.

– На мой взгляд, нам хватило бы и кустика, – сказал Зебби. – Даже в другой вселенной и под вооруженной охраной. Как по-вашему, капитан?

– Первый пилот, приземляйтесь. Хильда, есть в книжках про Оз ванные комнаты? Я что-то не припомню.

– Я тоже, Джейкоб, – ответила я. – Но кустиков там предостаточно.

Три-четыре минуты спустя Дити посадила корабль с помощью своей новой программы. Я поблагодарила своего мужа за решение высадиться.

– Тут и сомнений не было, – сказал он. – Мало того, что в противном случае вы с Дити перестали бы со мной разговаривать. Я бы сам перестал с собой разговаривать. Но если я увижу живого Страшилу, я, пожалуй, свихнусь.

В лесу, в сотне метрах от Дворца, я обнаружила полянку, отделенную от Дворца стеной деревьев. Я велела Ае определить дистанцию, сказала ей три раза, что это то самое место, – и она посадила себя сама, не хуже Зебадии. Я отстегнулась, открыла люк в переборке и заползла назад, чтобы взять чистую одежду, – но потом передумала. Тетя Хильда влезла вслед за мной и сразу открыла какой-то ящик. Я села в позу лотоса и спросила:

– Шельма, что ты собираешься надеть?

– Платье, в котором выходила замуж, и обручальное кольцо, которое подарил мне Джейкоб в Виндзор-Сити.

– А украшения?

– Так, чуть-чуть.

Мама Джейн много лет назад говорила мне, что у тети Хильды безошибочный инстинкт – что когда надеть. Я достала платье, в котором была, когда соблазняла Зебадию, кулон, который подарил мне папа, обручальное кольцо и бальные туфельки. А как нарядить моего милого? В рабочий комбинезон? Ну нет – в трико в обтяжку и короткую белую шелковую рубашку-болеро, которую я сшила ему в Гнездышке. Красный шарф вместо пояса, бальные туфли, шорты – так будет в самый раз.

Я полезла обратно, держа все это в охапке. Мужчины еще сидели на своих местах, дверцы были закрыты Я спросила:

– Почему закрыты дверцы? Тут жарко и душно.

– Посмотри налево, – сказал Зебадия.

Я посмотрела. Там стоял крохотный домик из сказки с надписью над дверью: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ». Когда мы приземлялись, его здесь не было.

– Понимаю, – согласилась я. – Скинь-ка все, что на тебе, и надень трико и шорты. Папа, твои брюки у Хильды.

– Дити, это все, что ты можешь сказать?

– А что еще я, по-вашему, должна сказать, сэр? Папа, по твоей милости мы побывали во множестве диковинных мест, но уж в Стране Оз я не какая-нибудь там чужая в незнакомой стране. Я знаю, чего тут можно ожидать.

– Но какого черта…

– Тише, Зебадия. В Стране Оз не поминают чертей. И вообще не ругаются и не говорят грубых слов. Вот это – теперь уже не сиси, и даже не груди – это перси, и упоминать их в разговоре нельзя. Наш словарь теперь ограничен – как в конце девятнадцатого века. Можно употреблять только самые осторожные эвфемизмы.

– Дити, будь я проклят, если стану вести себя не так, как привык.

– Сэр, я говорю как специалист. Нельзя лезть с фортраном к компьютеру, который понимает только логлан. Капитан, нельзя ли открыть двери?

– Минутку, – остановил меня отец. – Дити, ты назвала меня капитаном. Но с того момента, как мы приземлились, я уже в отставке.

– Ну нет, погоди! – перебил его Зебадия. – Ты должен помучиться не меньше моего – ты это заслужил, приятель.

– Ладно, ладно, – согласился папа. – Но ты говорил, что время, проведенное на земле, тоже идет в счет. Так что когда будем взлетать, нам все равно понадобится новый капитан. Лучше выбрать очередную жертву сейчас.

– Давайте переизберем папу, – предложила я. – Он провалился и должен пересдавать экзамен.

– Дочка!

– Я шучу, папа, – только не забывай, что ты действительно провалился, и больше никогда не действуй на нервы капитану. Предлагаю моего мужа.

– Надо сделать все, как полагается. – И папа достал четыре карточки.

Я написала на своей «Зебадия» и отдала ее папе. Хильда зачитала, что было написано на карточках, показывая нам каждую: «Дити, Дити, Дити, Дити». Я возмутилась:

– Э-э! Требую пересчитать! Нет, лучше голосовать заново – тут кто-то сжульничал.

Я так расшумелась, что было решено сделать по-моему. Я написала на новой карточке «Зебадия», положила ее лицом вверх на сиденье первого пилота, сверху сложила одну за другой три остальные и начала читать сама: «Дити, Дити, Дити» – и снова «Дити», причем почерк был мой собственный! Мне оставалось только сдаться. (Но я решила потом сказать Волшебнику пару теплых слов.)

Это был хорошенький домик с широким крыльцом, обвитым розами – только для жилья непригодный: всего одна комната со столом посередине, и больше никакой мебели. На столе стояли ваза с фруктами, кувшин с молоком и четыре стакана. Справа и слева было по двери – на левой была нарисована маленькая девочка в большом капоре, а на правой – мальчик в коричневом костюмчике. Мы с Хильдой направились прямо туда, где был нарисован капор. Проходя мимо стола, я ухватила кисть винограда и выпила залпом стакан молока, после чего у меня на лице остались молочные усы. Уж и не помню, сколько времени не пила молока. Восхитительно!

Хильда уже наливала ванну, одновременно скидывая одежду. Окно оказалось открытым, но располагалось оно высоко, и я тоже разделась. Очень скоро мы были уже чисты и «красивы», то есть снова устроили себе прически почуднее, только без драгоценностей. В той туалетной комнате оказалось все, что нужно, от мочалки до губной помады как раз такого цвета, какой предпочитает тетя Хильда.

Мы очень спешили и уложились в сорок две минуты. Зебадия был чудо как хорош, и папа не хуже в темных брюках и изысканно простой гавайке.

– А мы думали, вас засосало в водосток, – сказал мой муж.

– Зебадия, прошло всего сорок две минуты. Если у вас это заняло меньше тридцати, вы просто не отмылись.