Владислав Выставной - Ход мамонтом

Взял щепотку соли, кусочек лайма. Выпил. Закрыл холодильник.

И тут заметил на его сверкающей плоской поверхности прижатый магнитом кусочек картона. Он взял его, рассеянно посмотрел…

– Ты чо, мать, с дуба рухнула? – пробормотал он, – «Агентство по трудоустройству». На работу устраиваться собираешься что ли? Ты ведь даже кофе толком сварить не сможешь…

Эта визитка показалась ему смутно знакомой. Он зажал ее в руке.И пошел назад, в комнату.

Таня уже красилась.

– Одевайся, милый! – проворковала она. – Едем! Милка отдаст мне долг. Ну а я – тебе…

– Солнце, ты просто супер, я всегда знал об этом! – Санек чмокнул Таню в щечку и попытался вспомнить, о чем только что хотел ее спросить. Но не вспомнил.

И принялся искать трусы.

…– А где живет она, эта твоя Милка? – спросил Санек, стряхивая пепел сигареты в узкую щель приоткрытого ветрового стекла.

Уже минут двадцать они неслись по темной дороге прочь от города. Таня очень даже неплохо смотрелась за обшитым кожей рулем своего «BMW». И вела довольно уверенно, даже агрессивно. Несколько раз во время обгона Санек рефлекторно схватился за ручку двери и уперся ногами в пол – ему казалось, что Таня здорово рискует.

Однако все обошлось, и под бодрую музыку из дорогой аудиосистемы они мчались в черноту ночи…

– Да, здесь, недалеко уже, – сказала Таня. – У нее дом в деревне, она там к сессии готовится…

…Дом оказался вовсе не многоэтажным особняком, как уже нарисовал себе Санек, а обычной сельской постройкой, правда, довольно добротной, аккуратной и чистой.

Машину загнали в распахнутые заранее ворота. Санек вылез, с интересом оглядываясь по сторонам. Так и хотелось ляпнуть что-то вроде «бедненько, но чистенько».

– Ну, что смотришь? Пойдем! – позвала Таня.

Они поднялись на высокое крыльцо. Таня громко постучала.

Дверь немедленно распахнулась.

Мила оказалась плотной невысокой брюнеткой. Далеко не во вкусе Санька. Была она завернута в махровый халат, видимо, недавно из душа.. Впрочем, ему было не до брюнеток. Хотелось получить деньги и убраться восвояси.

– Привет, – протянула Мила, оценивающе оглядывая Таниного ухажера. – Заходите, я сейчас…

Они зашли.

– Хорошо живет Милка, – сказала Таня, плюхнувшись на старый диван перед низким столиком.

Санек, скептически осмотрел помещение.

– Ну, да, – дипломатично ответил он. – Уютненько, без лишнего пафоса. Типа, природа рядом. Хорошее место вечеринки устраивать.

– Ничего ты не понимаешь, – отмахнулась Таня. – У меня всегда была мечта о собственном доме, вот таком простом, где-нибудь на отшибе…

Она блаженно потянулась. Санек присел рядом. Какая-то диванная пружина мигом впилась ему в бедро. Он стоически переносил лишения. Надо будет хорошенько пересмотреть вариант с этой Таней. Только деревни ему не хватало по жизни!

Ну, когда же будут деньги?

…Между тем вернулась Мила. Она была все в том же халате, но в руках у нее теперь присутствовали здоровенная бутылка виски и пластиковая бутыль колы.

Санек сглотнул. Видимо, получить свои деньги будет непросто.

– Ну, что, Танюш, за встречу по чуть-чуть? – лениво спросила Мила.

– А, давай, – с готовностью ответила Таня.

– Э-э-э… – неуверенно протянул Санек. – Ты ж, как бы, за рулем?..

– А, – легкомысленно махнула руками Таня. – С такими номерами, как у меня, не тормозят… В крайнем случае, завтра поедем.

– Не волнуйся, – глядя ему в глаза, сказала Мила. – У меня есть, где переночевать всем троим. Тебе понравится.

Санек не вполне понял, что именно ему должно понравиться, но он уже открывал принесенный виски. В конце-концов, не такой он пацан, чтобы упускать подвернувшиеся возможности. Виски, вроде бы, было неплохое, а Мила теперь уже казалась даже интересной.

Одно настораживало: Таня, вроде, ничуть не ревновала к подруге и даже как-то ободряюще поглядывала на приятеля.

…Через полчаса, когда виски уже доказало превосходные качества, а Мила казалась ему томной южной красавицей, Санек вспомнил от цели визита, о чем не преминул заявить.

– Да не будь занудой, – ворковала Мила, прижимаясь к нему горячим телом. – Деньги, деньги… Всему свое время….

– Не понял, – заплетающимся языком говорил Толик, чувствуя, как Таня прижимается к нему с другой стороны. Ощущение, чего говорить, было приятное. – А… Плевать! Бармен! Еще виски!..

Еще через некоторое время его стали раздевать. Противиться этому Санек посчитал глупым. Тем более, что халатик с Милы уже практически сполз, а Таня, обвив его сзади длинными руками, умопомрачительно покусывала шею.

Мила встала с дивана и поманила за собой пальчиком.

Путаясь в расстегнутых штанах, поддерживаемый Таней, Санек двинулся следом.

Санек сквозь туман думал о том, что это приятно, когда тебя тащат в спальню две разгоряченные хохочущие дамочки. Тут, главное, не осрамиться… Но он же не подкачает, верно? Он ведь мачо…

– Флот не опозорим! – бормотал Санек. – Э! А что у тебя там – спальня?

Удивление Санька было вполне обоснованным: теперь почему-то, девчонки увлекали его по крутой лестнице в распахнутый зев подвала.

– Э… Красотки… Куда вы меня тащите? А! Вот вы как хотите! Втроем в подвале! Эт-то круто! Это вы хорошо придумали…

На последней ступеньке он споткнулся, девушки не удержали его, и он упал лицом на земляной пол.

Он попытался встать и понял, что не может. Это было странно. Всего одна бутылка, да еще распитая в компании. Нет, точно! В руках и ногах совершенно не было силы!

Он с трудом перевернулся на спину. Сфокусировал зрение.

В тусклом свете подвальной лампочки он увидел своих подружек. Они стояли над ним, совершенно трезвые на вид, рассматривая его с какой-то неприятной деловитостью. Слова доносились откуда-то издалека, словно сквозь звукоизоляцию.

– Ну, что, подействовало?

– Да, а чего б оно не подействовало?

– А не лучше бы дибилин?

– Да ну, еще на него дибилин тратить… Уже на бензин потратились – и будет с него… Так и так все будет выглядеть, как банальное убийство… Давай, берем его за ноги…

Санек пытался сосредоточиться, но мысли становились все непослушенее.

– Таня, я не по-ал… Что происходит? Какое убийство?

Ему не ответили. Вместо этого схватили за руки, за ноги и потащили по земле.

И тут Санек увидел то, что на секунду заставило его протрезветь и преодолеть силу того зелья, которое, очевидно, подмешали ему веселые подружки.

Он увидел яму. И горку земли с воткнутой в нее лопатой.

Он забился, пытаясь вырваться, но понял, что это было всего лишь его невыполнимым желанием.

Когда он полетел в яму, то уже не чувствовал своего тела и не мог произнести ни звука. Даже страх смерти как-то притупился. Оставался лишь застывший на онемевших губах вопль «почему?!».