Владислав Выставной - Сны железобетона

Поэтому, пока Миха сотоварищи разминались на кухне джин-тоником, Борису приходилось участвовать в коллективном просмотре очередного выпуска «Атаки». Борис смотрел на собственные выступления совершенно без удовольствия. Более того, созерцание сюжетов по поводу «Снов» и студийные дискуссии о смысле происходящего заставляли его мрачнеть все больше. Это не могло не вызывать неудовольствия гостей.

– Борис, а, Борис! Ну, как к вам на стадион попасть, а? Мне подруга говорила, что раньше свободно можно было, а теперь там какие-то испытания пройти надо...

– Испытания? Это еще что за ерунда?.. И вообще, зачем тебе туда?

– Как это зачем?! Ты чего, Боречка? Все говорят, как там интересно! Там такая энергетика, такой драйв!..

– Ты чего, подруга, совсем? Ты это Борису рассказываешь? Ха-ха-ха! Он только что об этом тебе по ящику сообщил, а ты его убеждаешь!

– Нет, правда, зачем это вам? Ничего особенного вы там не найдете. Вон, на любой другой стадион пойдите...

– Как это – «на другой»? У вас же там этот... как его... Ну, маг ваш... Борис, как его? Такой худой...

– Кардинал – маг?!

– Точно, Кардинал, Кардинал! Он еще при прежнем мэре городом управлял... Чего вы на меня уставились? Все об этом знают! Борис, скажи!

– Ребята, Борис сегодня не в духе.

– Да отстаньте от человека! Давайте передачу смотреть. Во! Борис сейчас нам добровольно все расскажет!

Все рассмеялись, так как на экране появился Борис собственной персоной. Это была запись двухнедельной давности. Борис уныло восседал за круглым столом в компании каких-то седых дядечек. Центр занимала новая звезда городского телевидения, о которой Борис помнил лишь, что зовут ее Светлана, да слышал, что является она ставленницей мэра. Что, впрочем, не мешало ей быть неплохим профессионалом.

«Не так давно многие с удивлением стали замечать, как наш город зажил новой, достаточно непривычной жизнью. Я бы даже сказала, что город стал преподносить сюрпризы своим жителям. И эти сюрпризы далеко не всегда приятны, хотя и удивительны. Не успела схлынуть волна учений многочисленных религий и сект, как нам преподносят новое. Как объяснить феномен популярности учения о „Снах Железобетона“ в нашем городе? Этот вопрос я хочу задать нашим гостям. Что думает об этом социология, Иван Львович?

– Не знаю, что думает социология вообще, но я как представитель этой науки могу сказать только, что это не первый и не последний случай массового помешательства на почве совершенно дурацкой идеи. Удивительно другое: почему именно сейчас и именно в нашем городе таких идей настолько много и так много их сторонников? Я говорю не только о пресловутых «Снах», но и об «истребителях машин», о «моральных партизанах» или «Хранителях», об «орках», об «одноразовых»...

– «Одноразовые»?..

– Ну, в общих чертах, они считают, что люди приходят в мир с задачей выполнить какую-то одну значимую функцию, а затем люди – просто никому не нужный балласт. А потому вся их жизнь – это ожидание момента, когда придется эту функцию выполнить. Поэтому нет смысла прилагать каких-либо усилий для жизни, а после выполнения функции – нет смысла и в самой жизни...

– Но ведь это ужасно!

– Ничего ужасного. Большинство людей так и проживает долгую-долгую жизнь, не выполнив вообще никакой функции... Возвращаясь к нашему разговору, скажу, что это еще не полный список безумных сообществ, которые, впрочем, можно объединить по одному общему признаку...

– И какому же?

– По признаку иррациональности, лежащей в их основе. Если такие неформалы, как, скажем, «байкеры», «панки», футбольные фанаты, имеют вполне материальную идею, то здесь остается лишь развести руками... Впрочем, я готов выдвинуть предположение, что главным толчком этого броуновского движения послужила деятельность нашего прежнего мэра, царствие ему небесное... Ведь не секрет, что благодаря его убеждениям мистика стала частью не только общественной, но и материально-хозяйственной жизни города, что само по себе не может не изумлять... До сих пор ищут пропавшие вместе с жильцами дома, борются с почему-то «ожившим» асфальтом...

– Я прошу прощения, но мы не будем сейчас обсуждать политику покойного мэра, а поинтересуемся у психолога, насколько в действительности серьезны эти увлечения. Слово вам, Игорь Анатольевич!

– Спасибо. Честно говоря, пообщавшись с ребятами, которые так серьезно считают стадион живым, я сначала подумал, что это просто игра. Однако, к моему искреннему удивлению, оказалось, что не все так просто. Даже если счесть все это игрой, то, продолжая такую логику, к игре следует отнести и религию, с которой я готов сравнивать рассматриваемые нами молодежные увлечения. Ведь их смысл, как и смысл религии, и вообще, мифологического сознания, в том, что данная игра незаметно становится для ребят частью совершенно реальной жизни. Более того – частью определяющей. Это вот меня и удивляет, а если хотите – даже пугает...

– Ну, не будем запугивать телезрителей, лучше обратимся к основателю уже нашумевшего движения так называемых «Снов»...»

– О, сейчас Борис речь толкнет!

– Тихо, дай послушать!..

«...Ну, тут говорили очень много умного про нас. Вы знаете, все правильно! Нет, я серьезно – вы все абсолютно правы. Ведь на самом деле мы не стремимся стать организованным движением и подвести под свои идеи какое-то идеологическое обоснование.

Нет, мы просто чувствуем себя Сном, Сном могучего и непостижимого Железобетона... Потому что мы выросли в его бетонных внутренностях. И нам гораздо приятнее думать, что мы все-таки – Сон города, а не его паразиты, уж простите за образ... И я не вижу здесь ничего необъяснимого и чересчур мистического. Просто мы берем за аксиому материальность мысли. Если уж нам кажется, что Железобетону снятся сны, – значит, так оно и есть. И чем больше мы верим в это, тем большей жизнью наполняется наша идея. Чем больше людей приходит к нам, тем более живой и мыслящей становится огромная железобетонная масса.

Мы хотим, чтобы все поняли, что город – это не куча многоэтажных нор. Город – это Существо, которое является порождением не человека уже, а человечества. И понять его мысли и цели одному человеку не суждено. Но каждый может попытаться почувствовать дыхание Железобетона. Ощутить себя частью неведомого процесса...

Это вне политики, вне идеологии, вне религии, а главное – вне повседневности... Мы хотим ощутить то, что не дано ощутить обычным людям, жизнь которых – всего лишь сон нашего каменного мешка. Мы не хотим жить по законам, которые являются просто плодом кошмара Железобетона.

Поэтому мы стремимся понять, ощутить Его, а значит, приблизиться если не к пониманию, то хотя бы к ощущению истины...»