Сергей Синякин - Младенцы Медника

Неуютно жить на свете, когда ты являешься единственным обладателем тайны, которая может перевернуть представления о мире и будущем. При всем этом Нечаев все так же не верил в Бога, он просто считал, что если в чаше и была кровь, то не Божества, нет, скажем неведомого и могущественного существа, способного повлиять на судьбу мира. Но если говорить по совести, какая разница, кто это был - Господь, обитатель далеких звездных миров или один из тех, кто населял планету Земля до человека?

Важным было то, что существа, пришедшие в мир волею и разумом доктора Медника, могли многое, и что еще важнее - Нечаев сам убеждался в этом с каждым прожитым днем.

Самолет шел на высоте семи с половиной тысяч метров, и под ним белым бесконечным саваном землю накрывали облака.

– Боже, как красиво! - отвлек Сергея Ивановича от грустных мыслей чей-то восхищенный крик.

Посмотрев в иллюминатор, Нечаев увидел фантастическую картину: облака клубились, белые шары разных размеров отрывались от облаков, всплывали выше, наливаясь разными цветами, и вскоре они заплясали по равнине под самолетом, делая белую равнину похожей на праздничную площадь, на которой проходит парад. Некоторые шары устремлялись еще выше, подпрыгивали, скакали по облачному подножью, делились и снова сливались в единый шар, лопались, оставляя за собой миллионы разноцветных пузырьков. Казалось, что белая пелена, лежащая под машиной, подрагивающей и стремящейся в темно-фиолетовую, почти черную пустоту, скручивается в жгуты, обретающие цвета.

– Что это?

Вопрос остался без ответа, да и кто может сказать о вкусе каши, которую варит Демиург?

Самолет начал снижение, нырнул вниз, разрезая крыльями белую муть, разрывая ее в рваные клочья, похожие на лесной туман.

– Уважаемые пассажиры, - сказал по-английски динамик над головой Нечаева. - Для какого-либо беспокойства нет причин, в целях обеспечения безопасности пассажиров экипаж самолета вынужден изменить высоту полета. Через сорок минут мы приземлимся в аэропорту Тель-Авива.

Они сидели в кафе - бывший полицейский инспектор Давид Маркиш и бывший сотрудник российского уголовного розыска Сергей Нечаев. Рассказ Нечаева занял время, но теперь они знали все. От того, что историю Младенцев до конца узнал еще один человек, Нечаеву стало легче.

– Значит, они разъехались? - спросил Маркиш.

– Разъехались по всему свету их матери, - уточнил бывший начальник отдела по раскрытию убийств. - Бекталова Анна выехала на постоянное жительство в Соединенные Штаты, Редигер - в Германии, Коршунова уехала с мужем в Австралию, Фастова вышла замуж и уехала в Индию, Анна Новикова - пока в России, Елена Гриц проживает в Тирате.

– Гриц, - задумчиво сказал Маркиш. - Помучила она нас. Девять покушений за два месяца. Мы даже не всех покушавшихся установили, некоторые въезжали в нашу страну нелегально. Моссад так не гонялся за арабскими террористами, расстрелявшими наших спортсменов в Мюнхене. Через некоторое время мы поняли, что ей ничего не грозит, покушения были опасны лишь для нападавших. Знаете, высказывались даже предположения, что этот ребенок - новое российское оружие биологического происхождения. Наша контрразведка одно время разрабатывала семейство Гриц, меня допрашивали несколько раз, все-таки я тоже выходец из России…

– Вы же из Баку, - не удержался Нечаев.

– Для них это тоже была Россия, - усмехнулся Маркиш. - У них даже таджик считается русским.

– И до чего они докопались?

– А до чего они могли докопаться? - удивился Маркиш. - Потеряли трех сотрудников и отстали от Эллен Гриц и ее ребенка, оставив их под оперативным прикрытием. Но что оно могло дать?

– А вам не кажется, что пора приоткрыть занавес? - поинтересовался Нечаев. - Все-таки происходящее касается всего мира.

– Без доказательств? - поднял седые брови Маркиш. - Вы ведь не рассказали это в России? Боялись, что вам не поверят? Почему вы думаете, что здесь ваш рассказ воспримут всерьез?

– А разве то, что сейчас происходит в мире, не убеждает? - Нечаев подался вперед. - Хождение по воде, падение манны, звездное ожерелье, плачущие картины?

– Люди давно живут неприятием любой информации, - возразил Маркиш. - Желтая пресса врет так, что уже ничему нельзя верить. Недавно написали, что на побережье видели огромные шары, напоминающие мыльные пузыри.

– Представьте себе, сегодня я видел огромное количество таких шаров, - сообщил Нечаев, - только они рождались из облаков под нашим самолетом. Свидетельство очевидца вас не убеждает?

– Меня-то убеждает, - уклончиво сказал Маркиш. - Но убедит ли это других!

– Все дело в Младенцах. Они осваиваются, они осознают себя.

– Они пока еще дети, - хмуро глядя в сторону, сказал Маркиш. - Пока Они просто играют. Но что будет, когда Они осознают собственные возможности?

– Демиурги, - пробормотал Нечаев. - Это серьезно.

– Я не знаю, что за кровь была в чаше, - Маркиш сделал глоток остывшего кофе. - Но не сомневаюсь, что вскоре Они возьмутся за наш мир основательно. И для человечества безразлично - действительно ли это боги или потомки каких-то невообразимо могущественных существ. В конце концов, Бог всего лишь нарицательное имя Непостижимого.

По улице шли вооруженные солдаты из патруля. Стволы автоматов целились в землю.

– Прекратить войны, - мечтательно вздохнул Нечаев, - избавиться от веков несправедливости, сделать всех действительно равными и счастливыми. Разве это плохо?

– Кажется, когда-то в нашей общей стране уже мечтали об этом, - Маркиш осторожно поставил пустую чашечку на блюдце. - Разве вы не помните, чем это кончилось? Сделать счастливыми насильно невозможно, для этого придется пролить столько крови, что будет глупо говорить о счастье. Апокалипсис не очищение, апокалипсис - мясорубка, в которой станут прокручивать человечество, делать из него фарш.

– Я думаю, до апокалипсиса дело не дойдет, - неуверенно сказал Нечаев. - Первый раз Он пришел пострадать за людей.

– Первый раз Он пришел сам, - возразил Маркиш. - А теперь мы Его позвали. Чувствуете разницу? Он пришел с братьями. Но разногласия бывают даже у богов. Особенно если они одинаковы и думают одними категориями. Самое страшное - мы ничего не можем сделать, всему человечеству остается одно - ждать и надеяться на Их милосердие. И не сердить Их по пустякам.

– И все-таки выход должен быть, - упрямо возразил Нечаев. - Должен быть какой-то выход! Может быть, следует сделать так, чтобы о случившемся знал весь мир.

– Глупость, - сказал Маркиш, закуривая сигарету. - Они могут воспринять это как угрозу Будущему, и тогда последствия будут совсем непредсказуемы. Если Они воспримут нас как угрозу, доживем ли мы до следующего дня? А главное - будет ли толк от нашего петушиного крика? Поверят ли нам? Скорее, нас примут за сумасшедших. Все настоящие пророки рано или поздно кончали плохо.