Владимир Щербаков - Чаша бурь

Утро было ясным, холодным. Как только появилось солнце, снега засверкали, засияли белизной, стало видно так далеко, что уступы карнизов были, казалось, рядом. Они нависали над тропами, но спасатели все же вышли в горы. Потом был день ожиданий, долгий, нескончаемый, тревожный. Группа вернулась в приют ни с чем. Здесь четверо горнолыжников-спасателей оставались до следующего утра. В эту ночь Анна Ридер не сомкнула глаз, она прислушивалась к шорохам, всматривалась в лунно-белую даль за окном. В семь утра четверка опять ушла той самой тропой, которой отправился на прогулку двое суток назад Селфридж.

Мэгги свидетельствует: в полдень Анне Ридер стало плохо, она вдруг тихо воскликнула: "Его нет, Мэгги!" Компаньонка вздрогнула, попробовала возразить, что спасатели не теряли надежд и, может быть, в этот самый момент они уже напали на след. "Его нет!" - повторяла фрау Ридер. Мэгги направилась за обедом в ближайший ресторанчик, позвав посидеть с Анной жену сторожа. Через час Мэгги вернулась, на пороге она оглянулась и увидела приближающуюся фигуру лыжника. Он был еще далеко, но она будто бы узнала его... Мэгги опасалась напрасно взволновать Анну. Она накрыла стол и только тогда вышла на крыльцо. Сомнений не было: возвращался Селфридж. Мэгги открыла дверь и с порога выкрикнула его имя. Анна, к ее удивлению, даже не поднялась со своего места, что-то странное было во всем ее облике. Она как будто не рада была предстоящей встрече. Мэгги рассказывала потом, что спасателей она встречала куда радушней, чем заплутавшегося Селфриджа.

Так кончался эпизод в горах. На следующий день Селфридж уехал. Анна и Мэгги остались еще на пару дней, потом и они вернулись к себе домой, в Плейнфилд.

* * *

...Уснул я прямо за столом: словно провалился в непроглядную темень до утра...

- Не вижу в этой истории ничего загадочного, - заявил утром Леня Абашев.

- Но как объяснить, что Селфридж вернулся только на второй день после бурана? Напоминаю: непогода застала его недалеко от приюта. За два или три часа он мог уйти, скажем, на несколько километров. Это с учетом профиля местности.

- Допустим.

- На обратный путь ему потребовалось бы столько же времени, то есть два или три часа. От силы четыре. Получается вот что: первые сутки после бурана, когда было ясно и солнечно, он сидел на месте, две ночи - тоже. Нельзя же допустить, что после того, как погода установилась, он пошел в обратную сторону, то есть попросту продолжил свою прогулку.

- А если это так?

- Не мог же он заставить Анну поверить в свою гибель? А если и мог, то его обнаружили бы спасатели. Условия для наблюдения были идеальны, расстояние - незначительно.

- Что из этого следует?.. По-моему, он большой оригинал. И мужественный человек.

- Нет, Леня. Мужественные люди в окрестностях Файф-Лейкса замерзали тоже, и для этого вовсе не требовалось двух ночей после небывалого бурана. Из этого следует другое. Вернулся не Селфридж, а другой человек.

- Ну, знаешь ли... в привидения я не верю. Буквально, что ли, понимать?

- Буквально. Кому-то нужно было стать Тимоти Селфриджем. И если эти двое, Селфридж и неизвестный, были внешне похожи, то судьба возлюбленного фрау Вебер могла решиться как раз на второй день. Так можно объяснить невероятную, непостижимую медлительность Селфриджа, кажущуюся медлительность. Анна Ридер так и не смогла найти ответ, а может быть, как раз наоборот... ведь они расстались очень быстро. Что произошло? Никто не знает. Но в твоей книге, посвященной борьбе с лавинами, я нашел указания как раз на этот случай. Автор пишет о тех днях с искренним изумлением перед неистовством стихии. Несколько дней потом в горах сходили лавины, одна из них вывела из строя канатку. И это несмотря на самые современные средства борьбы со снегом, включая безоткатные орудия, с помощью которых можно вести огонь по рождающимся гребням. Упоминает он и одного молодого человека, которого все считали погибшим. Его появление равносильно возвращению с того света. Врач, осматривавший его, не нашел никаких признаков обморожения или депрессии. Случай не нашел объяснения, пишет автор книги, впрочем, вскоре молодой человек исчез, оставив двух своих подруг. Что скажешь?..

- Нужны доказательства. Где они? Если преступник появился в личине Селфриджа, он должен был оставить следы в Файф-Лейксе.

- Он их оставил. Нужно только уметь их прочесть. Мы с тобой ни за что не придумали бы разговора, который состоялся еще раньше, в деревенской гостинице. Анна открыла дверь, но не пригласила его в номер.

- С ней была Мэгги?

- Да. В номере была Мэгги. Она слышала обрывки разговора и была изумлена. Селфридж говорил о любви.

- По мнению Мэгги Хейзинг, фрау поздно думать о любви. Ей было около пятидесяти. Очень рослая немка с прической пучком, темнобровая, носившая роговые очки по причине неважного зрения, наполовину увядшая дама с причудами. Вот ее портрет.

- Это не портрет. Не хватает главного: ее сути. Признание Селфриджа не выглядит таким уж неожиданным. Не будем вспоминать бальзаковских женщин, но разве иногда возраст не подчеркивает те самые формы, которые прозаики называют женской статью, а поэты - как-то иначе, за неимением подходящих слов в своем ограниченном словарном запасе?

- Допустим.

- Ты понимаешь, о ком мы говорим? Если бы я был художником, я нарисовал бы ее в фиолетово-сиреневых тонах и обязательно акварелью, а не маслом, потому что холст не передал бы многого. Может быть, для этого потребовалось бы скопировать линии с музыкальных инструментов: виолончелей, скрипок, валторн. Этого не понимала милашка Хейзинг, похожая на незабудку в яркий солнечный день.

- Или на ромашку. Ведь она блондинка.

- Хорошо. На ромашку. Вот фото. Фрау Ридер на утренней прогулке в парке. Парк разбит на английский манер. Эти прямые дорожки и аллеи как бы подчеркивают то, что я о ней сказал. Такая женщина вызывает не любовь, а мгновенную страсть.

- Ты влюбился в нее.

- Нет. Я вижу ее.

- Ей было сорок восемь. Селфриджу двадцать семь.

- Думаю, Селфриджу было тогда все равно, сколько ей лет.

- Здорово же ошиблась эта милаха!

- Думаю, что я прав. Да, Леня, была экскурсия в горы, деревенька с харчевней, суп из бычьих хвостов с томатами или что-то в этом роде, дешевое вино, недолговременный приют в деревенской гостинице, а Мэгги и тут не сообразила, что разговор о любви между фрау и ее другом имел под собой более чем серьезные основания.

- Хорошо. Я согласен. Но что из этого следует?

- А из этого следует, что Селфридж боролся за эту любовь. И когда он вернулся... понять его нельзя. Нельзя, Леня. Начиная с того момента, как он вновь появился у карниза, все пошло иначе, он вел себя так, как будто пытался оправдать версию, сложившуюся у этой девочки.