Роман Васин - Кровь артефакта

— В Питербурге, говорю, по другому. — Поправился я и дал себе зарок следующий раз сперва думать, а потом языком чесать.

— Ну да, ну да. — Покивал головой крестьянин, а Сонька вновь ткнула меня в бок.

Ехали мы если и быстрее, чем шли бы пешком, то не на много. Так и подмывало попросить возницу похлестать свою лошадку, но я сдерживался. Неизвестно как он отреагирует, да и не факт, что эта кляча сможет ехать быстрее. Тем не менее, старая поговорка, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти, вполне себя оправдывала — и ботинки целее будут, и ноги не устанут. Немного жаль было потраченного на ожидание повозки времени, но тут уж ничего не поделаешь.

В город мы въехали, когда уже солнце коснулось краем диска тёмных сосен и по мостовой стелились длинные тени. К моему немалому удивлению народу на улицах небольшого городка было довольно много. Деревянные мазанки быстро сменились одно- и двухэтажными домами из толстых брёвен. За несколькими заборами я заметил даже каменные хоромы видимо совсем уж богатых помещиков или властьимущих.

— А что, уважаемый. — Вновь обратился я к вознице, когда мы свернули во двор двухэтажного дома, над дверью которого были прибиты большие буквы, составляющие слово «ДВОРЪ» — Есть где ещё остановиться кроме постоялого двора твоего барина?

— Есть, как не быть? — Спрыгнул с телеги крестьянин, и мы последовали его примеру и принялись разминать затёкшие ноги. — Пройдёте по этой улице до перекрёстка, повернёте налево и третий двор по правую руку и будет постоялым. Только я бы вам не советовал там останавливаться.

Прикрикнув на сына, чтоб тот не рассиживался, а распряг да накормил кобылу, крестьянин, чьего имени мы так и не узнали, быстро скрылся в доме, оставив нас с Сонькой в молчаливом недоумении. Прохор увёл лошадь с телегой за дом, и мы переглянулись, не торопясь входить в помещение.

— Как думаешь, что он имел в виду? — Сонька сняла рюкзак и поставила его на крыльцо. — Большие цены или нечистого на руку содержателя постоялого двора?

— Не знаю. — Почесал я макушку. — Может этот крестьянин вообще процент с постояльцев имеет, вот и запугивает, чтобы здесь остались.

— Не говори ерунды. — Поморщилась Сонька. — Какой нормальный барин крестьянину процент отстёгивать будет?

— Нормальный не будет. — Согласился я и принял решение. — Пойдем, посмотрим, что здесь, как и почём, а потом туда сходим, чтобы было из чего выбрать. Кстати, если тот владелец ведёт тёмные делишки, то нам это только на руку, через него выйдем на того, кто сможет нам сделать документы.

— Точно! — Согласилась Сонька и начала вновь прилаживать свой рюкзак за спину, но я забрал его и повесил на одно плечо свой, а на другое её рюкзак. Она возражать не стала и, поднявшись по крыльцу, открыла дверь, пропуская меня вперёд.

Внутри всё оказалось намного приятнее глазу, чем снаружи: несколько массивных столов и лавок, сбитых из морёных досок, составляли, видимо обеденную залу. Слева от входа располагалась небольшая стойка скорее администратора, нежели бармена, за которой виднелась широкая дверь, ведущая, вероятнее всего на кухню, так как никакой другой двери я не заметил. Не на втором же этаже, куда вела широкая устланная тканой дорожкой лестница, у них готовят? На стенах под самым потолком висела высушенная голова медведя и большого вепря. Впрочем, до Зоновских секачей ему было ещё расти и расти. Что-то я не помнил, чтобы на Руси так делали, не иначе хозяин постоялого двора за границей успел побывать.

Над дверью коротко звякнул небольшой бронзовый колокольчик, и из-за кухонной двери сразу выглянула не то служанка, не то повариха. Я уже открыл, было, рот, чтобы попросить её позвать хозяина заведения, но женщина сразу вновь скрылась за дверью.

Мы переглянулись. Обеденная зала тоже была абсолютно пуста, так что даже совета спросить было не у кого. И что делать? Начинать знакомство с местным населением вообще и с хозяином заведения в частности с самовольного хождения по дому не хотелось. Мы уже собрались садиться за один из столиков и дожидаться хозяина, когда тот сам появился на ведущей со второго этажа лестнице в сопровождении подвёзшего нас крестьянина.

— …Хорошо, барин. — Согласился на что-то с хозяином заведения возница и вышел на улицу, аккуратно прикрыв дверь, а барин подошёл к нам и широко улыбнулся.

— Здравы будьте, светлые головы. — Он пожал мою руку и поцеловал Сонькину. Вот оно, воспитание, Сонька аж зарделась вся от удовольствия. — Надолго к нам?

— Да нам собственно цены бы ваши узнать. — Я замялся. — А то тут говорят, ещё один постоялый двор есть, может там дешевле. Мы, знаете, в пути поиздержались.

— Ну, Кузьма, шельма! — Погрозил барин в сторону двери. — Наболтал уже. Вы не думайте, у меня не дорого, всего два рубля с полтиной в сутки. Захотите помыться, служанки принесут таз с нагретой водой, это входит в счёт комнаты.

— Давайте посмотрим. — Согласилась Сонька.

Мы поднялись на второй этаж и прошли по широкому коридору до двери с номером четыре. Хозяин достал из широких штанов увесистую связку здоровых ключей и, выбрав нужный, отпёр дверь и посторонился, пропуская нас внутрь. Внутри оказалось довольно чисто и светло — окно комнаты выходило на заходящее солнце. У окна стояла довольно широкая кровать, сколоченная из довольно грубо обструганных досок, однако сверху лежала самая настоящая перина. Здорово, никогда не спал на перине, впрочем, наверное, и не посплю, так как, скорее всего, придётся перебираться в другой постоялый двор с хозяином сомнительной репутации.

— Перина! — Восторженно прошептала Сонька, словно прочитав мои мысли. — Нам подходит.

— Чёрта с два подходит. — Огорошил я, обрадовавшегося было хозяина постоялого двора, и немного спокойней продолжил. — Можно нам поговорить наедине?

— Конечно. — Удивился хозяин и, не задавая лишних вопросов, вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Я хоть и был больше чем уверен, что вышедший мужчина не будет подслушивать под дверью — не то воспитание — увёл за рукав Соньку мимо столешницы с пустым графином и парой бокалов в дальний угол комнаты.

— Ты не забыла, что нам надо выйти на уголовников? — Горячо зашептал я ей на ухо. — Давай придерживаться плана.

— Так вроде план был выйти на них на рынке? — Ехидно поинтересовалась Сонька. — Вот и давай его придерживаться.

— Блин, Сонька, не придирайся к словам. — Я нежно укусил её за ухо. — Видишь, удача сама плывёт к нам в руки в виде плутоватого трактирщика. Пойдём туда.

— А может удача плывёт нам в виде мягкой перинки, а? — Сонька подмигнула и толкнула меня бедром.

— Там будет точно такая же. — Взъерошил я её волосы. — Вот увидишь.