Людмила Макарова - Теоретик

Прохладный ветерок обвевал голову. Настойчивый такой ветерок.

- Продолжайте, пожалуйста.

Придав лицу крайне заинтересованное выражение, Олег Шатилов откликнулся на вызов ментофона. Контакт с пациентом идеальный. К тому же пациент на поверку оказался кандидатом номер один на прием к психиатру, и Олег с чистой совестью ответил на «звонок», продолжая время от времени кивать собеседнику.

«Я слушаю».

«Олег, это Серов. Можешь общаться?» «Недолго, Алексей Вадимович».

«Мне твоя помощь нужна. У меня здесь такой фрукт сидит… Боюсь, без психолога я его вежливо за дверь не выставлю. Как бы дело жалобой в Минздрав не кончилось».

«Через пять минут».

- …а на балконе- лиса, - возбужденно говорит в это время пожилой мужчина, сидящий в кресле напротив, - вертихвостка рыжая! Это она стеклопакет изодрала, понимаешь? И у меня, и у соседки с тридцать шестого этажа. Прыгает по балконам, сволочь этакая! То сигнализацию перекусит, то стеклоочистители погнет… И ведь хитрая тварь какая! Только я к ментам - нет ее! - Мужчина с досадой хлопает рукой по подлокотнику кресла. - Только они сканеры включат - она на крышу! А я за пей гоняться не могу - годы не те. Сердце, понимаешь, прихватывает… Вы мне, главное, направление дайте. И чтоб к доктору хорошему. А то с лисой этой, стервой рыжей, даже спать плохо стал. И все перебои в сердце-то, перебои… До инфаркта так можно допрыгаться. Понимаешь?

- Конечно.

Олег еще что-то участливо спрашивает, соглашается и делает вид, что заносит в компьютер приметы лисы, пока на пороге не появляются санитары психиатрического отделения.

- Вот вам направление. Молодые люди вас проводят. Это у нас студенты на практике. Они вас к доктору определят, а дальше уж - что он скажет. Поможете, ребята?

- Не вопрос, Олег Геннадьевич! - дружно улыбаются дюжие молодцы. Виктор и не соврал почти. В самом деле студенты. Подрабатывают. Пациент благодарно кланяется.

- Ребята, а вы часом, не охотники? - спрашивает он в дверях. - А то тут такая история, понимаешь…

Для тех, кто находится внутри космического корабля, звездный коридор подпространственного перехода невидим. Говорят, что за бортом тянутся хрустальные полосы, и переливаясь, течет расплавленное стекло…

Капитан первого ранга Евстафьев обычно наблюдал тщательно прорисованную бортовым компьютером траекторию и пестрые колонки символов, обозначавших звездные системы, мимо которых проходил его пассажирский звездолет «Истра». Колонки и в самом деле текли по экрану сверху вниз, но к романтическому восприятию преодоления пространства не имели никакого отношения. В этот раз символы на обзорном экране сделали плавный поворот и вдруг ссыпались в кучу, мгновенно превратившись в нечитаемую массу.

- Михалыч, ну что там?!

- Сейчас… Похоже… Ускоритель накрылся! Выходи из тоннеля, капитан!

«Значит все-таки ускоритель», - подумал Евстафьев с каким-то нездоровым облегчением. Еще секунду назад от одной мысли о неисправности подпространственных ускорителей у него внутри все замерзло. А сейчас - ничего. Ускоритель, так ускоритель. Только спина стала мокрой. Как будто растаял комок льда в животе и протек под воздействием искусственной гравитации. Ну и высох сразу же - хороший комбинезон, новый: влагопоглотители, вентиляция…

- Похоже, в момент разгона нас и крутануло, - сказал капитан.

Капитан оказался прав. Звездолет действительно потерял ориентацию на входе в тоннель. И возможно, уже вышел из границ разрешенного перехода, с каждой секундой увеличивая риск влететь в какой-нибудь объект. Вселенная не настолько пуста, чтобы пропустить корабль к месту назначения, любезно раздвинув весь космический мусор, не говоря уже о звездных системах, попадись они на пути.

Романтик бы сказал: «За бортом царило звездное месиво».

- Твою мать. Куда выходить-то… - тихо сказал Евстафьев, не отрывая взгляд от обзорного экрана пилотажной рубки.

Звездолет начало раскачивать.

- Ты чего делаешь, командир? - ошарашенно спросил второй пилот, наблюдая как «звездное месиво», выраженное свалкой цифр и символов, размашисто закачалось на экране.

- Это единственный вид движения, который я стопроцентно контролирую, - сказал Евстафьев, - есть еще один тоннель подпространственного перехода на этом маршруте. Повезет - провалимся в него. Вероятность столкнуться с другим звездолетом внутри параллельного тоннеля намного ниже, чем с астероидом или звездой при аварийном выходе в открытый космос.

- А если не повезет?

- Выйдем, куда глаза глядят. Как ты и предлагал.

- Н-ну… - Второй пилот облизнул пересохшие губы. - Тогда я с пассажирами, что ли, поговорю. Уже нервничают…

- Поговори.

Через двенадцать минут по стандартному счету времени бортовой компьютер выдал на обзорный экран убогие кособокие колонки цифр и надпись: «Ориентация затруднена. Расхождение с исходными параметрами тоннеля перехода». Космос помиловал «Истру». Звездолет несло по параллельному разрешенному переходу прямо на резервный сортировочный узел, куда диспетчеры заводили корабли в случае перегрузки направления. Гигантский маятник Вселенной качнулся в последний раз и остановился, повинуясь обезумевшему от осознания своей удачи капитану первого ранга.

- Экстренный выход! - заорал Евстафьев.

- Беру маршевые! - заорал Михалыч. И еще через четыре минуты аварийный пассажирский звездолет, вынырнувший в родное обычное пространство, ткнулся в причал резервного узла. Команда спасателей рванулась в пассажирский салон.

В кабинете главного врача центра «Семейной медицины» сидел сухонький старичок. Нос крючком, глаза маленькие черные. Картину дополняли седая бородка и аккуратная круглая лысина.

- Добрый день, Алексей Вадимович, - сказал Олег, - вызывали?

- День добрый. - Начальник обернулся к старичку. - Позвольте представить: Олег Геннадьевич Шатилов. Психолог. В данный момент исполняет обязанности заведующего отделением психологии. А это…

- Крантц, - резво вскочил старичок, протягивая руку, - Франц Францевич. Изобретатель.

«Еще один кандидат, - подумал Олег, отвечая на пружинистое нервное рукопожатие, - а мужских мест в психушке у нас только два осталось…»

- Очень приятно. Нечасто к Нам инженеры-изобретатели заглядывают, - улыбнулся он.

- Пятьдесят лет медицине отдал, - пожевав губами, сказал старичок, - что же это вы, молодой человек, психолог, а коллегу не разглядели.

- Уработался, Франц Францевич, - честно сказал Олег, - а в какой области вы работали?

Изобретатель несколько смягчился, услышав свое тщательно-уважительно выговоренное имя-отчество. Фамилию Шатилов толком нерасслышал и побоялся, что будущий пациент вконец расстроится и не пойдет на контакт, если «молодой психолог» ее переврет.