Песах Амнуэль - Высшая мера

И возник туннель, и свет в его далеком, почти невидимом конце, и я увидел всю свою жизнь, и поразился, и услышал голоса умерших родителей и даже бабки с дедом, погибших много лет назад в печах Аушвица.

Я крепко держался за Аэция, который говорил мне что-то ласковое, чего я не понимал сейчас, потому что не хотел уходить из этого жестокого, но моего, все равно моего мира.

Однако, эта смерть, видимо, задела жизненно важные функции, и вместе с Лесницким, страдая, будто насаженная на иглу бабочка, уходил из жизни Патриот - раскаленный шнур прошел сквозь сердце. И был еще один туннель, и еще свет в его конце, и еще одна моя жизнь...

Не удержал. Не смог.

- Аэций, - сказал я. - Как же без них? Не сумею.

- Придется, - отозвался римлянин. - Ты только сейчас и начинаешь жить, понимая себя.

- Нас слишком мало, - прошептал я.

- С тобой - пятеро. А будут миллионы.

- Ждать?

- Что предлагаешь ты?

Я протянул перед собой руки - две отрубленные руки.

- Я вернусь. Ничего еще не сделано.

Вздох. Смех.

- Я вернусь! - крикнул я.

И вернулся. Вы знаете, как и куда.