Александр Тесленко - Искривленное пространство (сборник)

— Интересно. Очень интересно, уважаемый. Но, извините, я сейчас очень занят. Очень.

Николай пересел на сиденье напротив, где были свободные места. Старичок не долго думая опять сел рядом и толкнул локтем:

— Я чувствую, ты меня поймешь. В тебе я найду союзника. Как ты думаешь, сколько мне лет? — и не ожидая ответа, хотя Николай не собирался с ним разговаривать, он продолжил:

— В том-то и дело! Я вполне прилично выгляжу. Я смотрел на себя в зеркало. Я прекрасно себя чувствую. У меня сейчас совершенно светлая голова. Скажу тебе по секрету — я очень помолодел. Мне стукнуло девяносто восемь лет, и я уже совершенно лишился рассудка, я был старым маразматиком. Правду говорю. А посмотри на меня сейчас. Ну как? Лично я доволен своей внешностью и своим поведением. Я очень помолодел. Но ты никому не говори об этом, а то нас обоих примут за сумасшедших. Этого еще нам не хватало. — Старичок тихонько и как-то злорадно захихикал. — Вот послушай дальше… У меня сегодня умные мысли ползут, как черви перед дождем… Слушай. — Он зашептал прямо Николаю на ухо: — Никто не знает, что будет завтра. А я знаю. Никто не помнит, что было вчера. А я помню. Вчера был Великий Хаос. Вчера было засилье машин и занудных академиков-генералов, вчера был день подлости и безразличия, вчера был день торжества гадюки, которая не сумела сожрать сама себя, вчера был день счастья, которое не пришло, вчера был день доброты, которой не дождались, был день изнасилованной справедливости. Ты слышишь меня? Время полетело в обратном направлении. Вот не могу только понять — это только для меня или для всех так? Очень интересно… Но почему оно так быстро летит, хотя и в обратном направлении? Да… Люди могли все и не смогли ничего. Люди могли осчастливить каждого, но сделали всех несчастными. Рабы обстоятельств, рабы машин, творцы бездушности. Люди — это подлые слизни, которые прячутся в железобетонных раковинах… Ты согласен со мной?

— Вы тоже подлый слизень? Зачем вы обижаете людей?

— Я? Обижаю людей? Да ты что?! — прошипел старичок. — Ты думаешь, я могу оскорбить людей? Людей вообще невозможно оскорбить! Потому что людей уже вообще давным-давно нет! Но больше я ничего не скажу. Я ошибся в тебе. Катись дальше. — Старичок встал и галантно расшаркался.

Николай опустил взгляд, а потом просто закрыл глаза.

Они ехали долго. Николай даже задремал. Проснулся он от того, что яркое солнце светило прямо в лицо.

Открыл глаза — ехали по бесконечной степи через море спелых хлебов. Он узнавал знакомые картины природы, все вокруг было до слез родным — и одинокий тополь в степи, и пристанционные домики из красного кирпича, и далекая речушка в голубой ряби, и терриконы как обелиски на горизонте. Он уже знал, куда несет его судьба. Лишь на мгновенье вспыхнула мысль — а разве это возможно? Разве так бывает? Но тотчас же рассмеялся. А как же бывает? Именно так и бывает! Именно так и должно быть! Он уже не мог дождаться, когда поезд остановится. Знал, что еще нужно долго ехать, но если бы поезд остановился, он бы выпрыгнул и изо всех сил бежал бы, бежал, бежал до последнего дыхания…

Ну вот наконец и знакомый вокзал. Не верилось, что не был здесь уже давно-давно. Словно вчера все это видел, ходил вот по этим тротуарам, где валяются сожженные спички и окурки разбросаны вокруг урн, где ветер гоняет конфетные обертки и швыряет в глаза песок.

На перроне — немного людей. И все, к его удивлению, знакомые. Он спрыгнул на землю, не дожидаясь, пока проводница, хмурая размалеванная блондинка, опустит ступеньку. Достал из кармана сигарету и важно закурил. В нескольких метрах от него стоял бывший одноклассник. Николай медленно направился к нему и вдруг увидел отца в тени старой акации возле вокзала, тот курил и, лукаво улыбаясь, жмурясь, внимательно смотрел на него.

— Отец!

Вещей у Николая никаких не было, и он бегом бросился к отцу. В мыслях отмечал, что вокруг нет никого из товарищей по работе или однокурсников, только знакомые еще по школе и бывшие соседи. Опять спросил сам себя — а где же он работает? Какой институт кончал?

Кого из однокурсников помнит? Но тщетно… Это опечалило, и, когда подбежал к отцу, он только сказал:

— Как быстро летит время… Правда, папа? Неудержимо летит и стирает в памяти так много важного, дорогого…

— Ничего, сынок. Время летит, но нам к этому не привыкать. Ты приехал, и я очень рад. Все прекрасно.

Они крепко обнялись, сдержанно, по-мужски, поцеловались.

Отец — молодой, красивый казак, загорелый, ему лет сорок пять, не больше.

— Ты хорошо выглядишь, сынок. Ты тоже помолодел. Это меня радует.

Через привокзальную площадь они пошли к остановке троллейбуса. Николаю захотелось подойти к кому- нибудь из старых школьных друзей, но подумал: «Ничего, еще будет время. Я ведь надолго сюда приехал. Да и ко мне ведь никто не подходит. Не узнают? Неужели я так изменился?»

— Интересно, сынок, правда?

— Что интересно, папа?

— Жизнь интересна… И то, что мы все начали молодеть…

Прежде не поверил бы, а сейчас — вроде иначе и быть не может. Только почему так быстро летит время?

Слишком быстро. Это плохо. Я часто думаю, что, может быть, это мы просто с непривычки так остро ощущаем течение времени, обратное его течение. Следующим поколениям, которые будут жить после нас, возможно, будет лучше? А может быть, и само время для них будет плыть иначе? Ты только вдумайся — вспять повернулось колесо истории. Это только мы вот сейчас знаем, на собственной шкуре ощутили… А остальным это все будет вполне естественно… В общем, нам очень повезло, сынок.

Всем нам… Знаешь, когда началось, я сидел на кухне возле окна и курил. А оно — как шарахнуло! Я уже подумал — конец! Даже заплакал. Подумал, как это все отвратительно и постыдно, бездарно; ощутил всю глубину собственной беспомощности и беззащитности, свое бессилие, невозможность активно вмешаться, защитить, Помочь… Я был уже стар. Я уже не мог и оружие взять в руки. Хотя бороться за мир не обязательно с оружием i руках… Я бросился на улицу и словно завяз в чем-то густом и липком, как в котел с киселем попал… Да что к тебе рассказываю. Ты и сам это же пережил… Повезло нам, сынок. Не знаю, кого и благодарить за все это…

Я всегда, ты ведь знаешь, к науке скептически относился, ничего хорошего от нее не ждал. И вот, видишь, как я ошибался. Когда-то слышал, что время можно не только останавливать, но и заставить лететь в обратном направлении, но не верил. А кто-то, достойная, мудрая и благородная голова, не только думал об этом, но и сумел это сделать. И держал при себе свое умение и знание, как говорят, про черный день. И вот — спасибо!

Время полетело вспять. Это тоже страшно. Но спасибо!