Лариса Захарова - Планета звезды Эпсилон (сборник)

На ладони профессора Бенца блеснули ампулы.

— Вот, дети, и свершилась мечта моей жизни. Я создал деморфин и могу овладеть временем, — сказал он ассистентам

— Временем? — переспросил Клаузен. — Не понимаю, какое же отношение имеет деморфин к ракетному топливу, профессор? — с удивлением спросил он.

Бенц поерзал в кресле:

— Никакого. Но тебе не приходилось когда-либо испытывать страшное состояние, будто для решения проблемы не хватает одной ночи?

Ассистенты недоуменно переглянулись.

— Так вот, — продолжал Бенц, глядя на Клаузена, было обидно, что любимый ученик не разделяет его торжества. — Так вот, одна таблетка деморфина, и всю ночь можно работать как никогда. И не одну ночь подряд. Притом совершенно не во вред здоровью.

Наступила пауза. Ее прервал Моран:

— Конечно, работать еще и по ночам — заманчиво, профессор. Но что это даст, например, нам? Мы не можем найти новое топливо, не можем! И вряд ли помогут ночные бдения! Что же до промышленного применения деморфина, не уверен… — Моран безнадежно махнул рукой, — там и так достаточно лишних рабочих рук.

Бенц пристально посмотрел на Морана:

— Деморфин не средство для болванов и тупиц. Что же касается нас, то мы сегодня действительно не можем сделать высокоэнергетическое и притом экономичное топливо для ракет. То, что требует от меня комитет по переселению, должно энергетически превосходить все известное нам А у планеты нет ресурсов. Сейчас же мне нужен эксперимент. Я дал объявление в частной газете о продаже некой панацеи. Так вот, покупатели уже есть. Я не миллионер, чтобы раздавать деморфин бесплатно. Разумеется, покупатели частные лица. И мы с вами будем вести наблюдение за ними, на основании которого решим, кто же станет основным заказчиком нашего изобретения. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать вам. Сейчас все свободны.

— Одну минуту, профессор, — задержал всех Мат-тис. — Вчера опять приходил представитель Верховного ведомства. Они торопят. Вот-вот с Беаны вернется Моррис. Разговаривают так, профессор, словно вы не верите в переселение или… не заинтересованы в нем. Бенц посмотрел на смущенного ассистента:

— Что ж, это хорошо, что скоро вернется Моррис.

Мне есть что сказать министру экологии.

… Бенц пошел домой пешком. Он хотел отвлечься от неприятных мыслей. Ученики его не понимали, правительство не доверяло.

Но заглушить раздражение не удалось. Он сердито спрашивал себя, почему только Шейла, его внучка, понимает его, зажигается его идеями, умно, точно, тонко развивает их, а его ученики, соратники, в которых он вложил столько сил, лишь аккуратные исполнители его воли. Как хотелось иметь настоящих последователей!

Бенц подумал о Клаузене. Тот все понимает, все сделает, но хоть бы капля интереса! Увы, Клаузена интересует совсем иное. Надо будет еще раз поговорить с ним. Тем более Клаузен сам начал этот разговор несколько дней назад. Он сказал тогда:

— Как вы бы, профессор, отнеслись не к проекту переселения, а к проекту выживания?

— Это уже было, проект давно отвергнут, — махнул рукой Бенц. — Скажу честно, я старый уставший человек, мне все равно, как и когда умирать. Моя совесть успокаивается лишь тем, что даже если на Беану перелетит часть аркоссцев, это будет не так уж плохо.

— Что же вы посоветуете остальным? Тем, кто останется на Аркосе?

— Для начала где-то укрыться. Главное, надо сохранить детей, женщин и знания.

— Вы полагаете одновременный старт армады вызовет цунами, землетрясения?

— Честно говоря, для меня этот старт бесконечно далек… Меня занимает другое.,

Тогда они не закончили разговора: Бенцу пришлось срочно уехать в Верховное ведомство…

«… Нужно еще раз поговорить с Клаузеном с глазу на глаз. И лучше всего дома», — подумал профессор.

Бенц любил этот уголок парковой зоны, где стоял его дом. Проходя по анфиладе комнат, он машинально всюду зажигал свет. Вспомнил о Шейле. Опять один. И зачем его внучке жить вдали? Правда, это он сам купил ей дом в центре города…

Служанка сказала, что Шейла ужинать не приедет Что ж, он так и знал! Вот и служанку придется послать с поручением…

Бенц подкатил к камину столик с накрытым на нем ужином. Холодный ужин… Крис умела его приготовить! Умерла Крис, умирает планета. Хорошо, что Крис не дожила до этих дней. Она так любила лето! А теперь и лета почти нет. Должны в конце концов что-то решать с переселением. Не зря же, наверное, сидят на Беане экологи. Сам Пэт Моррис с ними — молодой, знающий, энергичный! Министр экологии, сын Верховного, ученый талантливый, умница… Да… И все же жаль, что Крис не дожила Она так любила путешествовать! А он? Как ему оторваться от ее могилы?…

В проходной Надди встретился со своим приятелем из утренней смены, Саадом. Тот удивленно пожал ему руку:

— Что, решил все-таки заглянуть на собрание? Не ожидал, что ты интересуешься их борьбой.

— Я не знал о собрании. Меня интересуют только деньги. — Надди свысока посмотрел на хрупкого, маленького Сада.

— Тогда отчего в неурочный час? До смены еще есть время, давай покурим.

Они отошли к стене, достали сигареты.

— Решил выйти в вечернюю. Может, и в ночную останусь.

— Поменялся с кем-нибудь? Хочешь утро освободить?

— Да нет, утром выйду как положено. Саад недоуменно пожал плечами:

— Представь, что с тобой будет! Устанешь, допустишь брак, выбросят на улицу. Тогда рабочий комитет ничем не сможет помочь тебе — ты у них не числишься.

— Не будет брака… — Надди хохотнул. — Будет тройной заработок, приличная квартира, приличная одежда мне, моей жене и ребятишкам… И вообще, — продолжал Надди, — если я захочу, смогу работать по четыре смены, заживу лучше самого господина Крюгера!

Саад опасливо оглянулся.

— Да ты вообще соображаешь?

— Вполне! — Надди приосанился. — У меня одна штука есть… Поставишь выпивку — скажу.

Саад заинтересованно посмотрел на приятеля.

— За мной не пропадет. Ну?!

— Во вчерашней газете дали объявление. Один профессор, забыл, как зовут, выдумал лекарство, чтобы никогда не уставать, всегда быть здоровым и свежим. Понимаешь — не надо тебе спать! Ты ее, таблетку, проглотишь, и сразу вроде отдохнул. Так я прикинул, если старик не врет, моя ночная выработка будет соответственно выше дневной. А расчет — это дело хозяев, надеюсь, они не обидят. Сколько заработаю — все мое.