Михаил Грешнов - Волшебный колодец (сборник)

М-р Панни наблюдал за Уитби издали и посмеивался: ищи, ищи… Затея Джефри с поисками красных в лаборатории ему претила, Уитби не нравился: он был липким, как угорь, о него можно испачкаться… Но пока что этой иронией и коротким «ищи» исчерпывалось отношение м-ра Панни к «студенту». Стопроцентный интеллигент, он не терпел прямолинейности даже тогда, когда задевали его престиж. Сейчас престиж определенно задет, но м-р Панни не сказал еще своего слова в этом вопросе. Обязательно скажет в будущем…

Другое дело — генерал Харст. Он догадывался, что появление практиканта в лаборатории не случайно. О том, что м-р Панни ездил в дирекцию института, он знал. И хотя разговор, происходивший там, ему не был известен, вторжение Уитби в лабораторию генерал связывал с этой поездкой. Никто, конечно, — ни профессор, ни генерал, ни тем более сотрудники — не знал, что каждый день после работы Уитби набирал известный ему номер телефона и говорил в трубку два слова: «Ничего, сэр…» Странности в лаборатории не прекращались, и независимо от кого бы то ни было генерал считал своим долгом выяснить причины явления, которое тоже считал диверсией. Он будет следить. За сотрудниками и за Уитби тоже. От его взора ничего не укроется! Они еще поймут там, наверху, кто такой генерал Харст. Поймут и оценят.

Однако честь раскрытия тайны выпала на долю Патрика Олсборна.

Старик не мог оправиться от удара, который постиг его в контрольном опыте с нуклеотидами. Он повторял опыт еще и еще. Иногда все завершалось блестяще, иногда что-то нарушало магнитное поле, нуклеиновые кислоты перемешивались, расслаивались, опыт срывался. Не было уверенности, что контрольный эксперимент удастся.

Олсборн работал. Он был старым конем, который не привык останавливаться на полдороге. «Заново?» — отметили в протоколе. Он впряжется в телегу и все начнет заново.

В это утро ему сопутствовала удача. Поле было устойчивым, нуклеиновые кислоты складывались в нужных пропорциях. Затаив дыхание, ученый следил в окуляр, как светлыми узелками в магнитном поле синтезируется белок. Еще минута, полминуты, и опыт завершится — в который раз! — положительным результатом. Если бы это был контрольный опыт!

И вдруг точно ветром подуло под окуляр. Силовые линии, вдоль которых, как бусы, формировались белковые шарики, изогнулись, стройная картина нарушилась: сейчас все завяжется в жгут, в уродливый ком, опыт пойдет насмарку. Не в силах вынести катастрофы, Олсборн поднимает от окуляра глаза. Рядом проходит Сузи. «Девочка, тут же решается моя судьба! — с тоской думает Олсборн, глядя на миловидное лицо Сузи. — Ничего ты не знаешь, ничто тебя не волнует…» Он опять смотрит в окуляр, и — чудо! — картина почти не тронута. Будто ветер прошел по магнитным линиям, но ветер настолько слабый, что не нарушил их, а только качнул, как воздушные провода. Слияние белка продолжалось… Но вот опять дрогнули провода. Олсборн поднял глаза, Сузи опять проходила мимо. Странная, неправдоподобная догадка мелькнула в мозгу ученого.

— Сузи… — позвал он, прежде даже чем успел подумать, насколько правдоподобной может быть такая догадка.

Девушка обернулась.

— Сузи! — оробев, позвал ее Олсборн и тут же приник к окуляру.

Сузи сделала шаг к нему. Силовые линии тотчас качнулись, нуклеиновые остатки поползли во все стороны.

— Сузи! — Олсборн глядел на нее, как на утопленницу.

— Что с вами? — девушка испугалась. — Вам плохо? — потянулась за графином с водой.

— Назад! — завопил Олсборн, делая жест, как Архимед, когда кричал римскому воину: «Не трогай моих кругов!»

Девушка замерла.

— Нет, нет, Сузи… — Олсборя стал приходить в себя. — Не обращайте внимания. Мне действительно плохо…

— Может быть, вам помочь?

— Нет, Сузи, не обращайте внимания. Все пройдет. Все пройдет…

Сузи отошла прочь. Олсборн, даже не взглянув в окуляр, еле волоча ноги, побрел в кабинет м-ра Панни.

Когда он открыл дверь, на нем лица не было. Два или три шага до кресла он сделал как пьяный.

— Что случилось? — М-р Панни поднялся ему навстречу. Он уважал коллегу за трудолюбие и порядочность, желал ему от души успеха.

— Это Сузи, шеф… — Олсборн тяжело упал в кресло. — Только- чш-ш… Ни звука! Я ее поймал. Я ее поймал, шеф!..

— Что — Сузи? — ничего не поняв, спросил м-р Панни.

— Диверсия, шеф. Это она! Я убедился собственными глазами. Я работал, шеф, повторял опыт, и вдруг Сузи рядом. Все пошло вкривь и вкось. Сузи отдалилась — все стало на место: магнитное поле, белок… Тогда я позвал: «Сузи!..» — чего мне это стоило, шеф! И все началось сначала, как магнитная буря. Это она буря, шеф! У нее, наверное, аппарат!..

— Какой аппарат?

— Чтобы вредить всем. Мой опыт!.. — застонал Олсборн. — Это она испортила мой опыт! Ее надо арестовать, мистер Панни. Немедленно.

Олсборн казался помешанным.

— Не забывайте, что это я поймал ее, — бормотал он. — Я поймал ее!

Первым побуждением м-ра Панни было — позвать Сузи для объяснения. Он протянул руку к звонку:

— Сейчас все узнаем.

— Никак нет, сэр. Только не это!

Олсборн вздрогнул и обернулся: возле двери сидел Томас Уитби — старик не видел его, когда разговаривал с м-ром Панни. Теперь студент подошел к столу.

— Только не это! — Уитби почти приказывал м-ру Панни. — Разрешите мне взяться за дело. Все здесь очень непросто. Если Сузи Мак-Холланд вредит в лаборатории, она работает не одна. За ее спиной кто-то. Этой задачей займусь я сам!

М-р Панни не дотянулся рукой до звонка. Олсборн что-то глотал и не мог проглотить. В голове старика не укладывалось, что происходит в мире: букашка Сузи перевернула лабораторию, юнец приказывает шефу, профессору. Все идет колесом. Старик не без основания опасался, что колесо закружит его до потери сознания.

Командование лабораторией принял на себя с этой минуты Томас Уитби. А в комнате Тысяча ноль шестнадцатой в зеленую папку было внесено имя Сюзанны Мак-Холланд.

Для Томаса Уитби неразрешимых вопросов не было. Сузи Мак-Холланд? Девушка восемнадцати лет?.. Прямой путь к тайнам лежит через ее сердце.

Со стороны не удивились, когда заметили, что Томми стал отдавать предпочтение лаборантке: «Мисс Сузи, вот вам цветы», «Мисс Сузи, не сидите возле окна — сквозняк…» Тысяча мелочей предлагалась мисс Сузи в знак внимания. И только в комнате под иззестным номером знали, что Томми терпит фиаско.

«Ничего…» — по-прежнему звонил он в итоге каждого дня.

Джефри тоже не сидел сложа руки. Фамилия Холландов была проверена до седьмого колена, до предков, покинувших Ирландию в погоне за счастьем в благословеннейшем Новом Свете. Bсe Холланды оказались католиками, беспорочными американцами, И жених Сузи, Грегори Миллс, тоже католик.