Анджей Древиньский - Восьмой день творения

Трачук молчал, словно решая, стоит ли продолжать разговор.

- Ваш отец погиб не от несчастного случая, - наконец тихо сказал он. Причиной аварии была страшная перегрузка лифта. В кабине оказалась, взявшаяся неизвестно откуда огромная масса воды. Рогочки наверняка вам это рассказал.

Збышек хотел было спросить, как Трачук узнал о визите Рогочки, но передумал.

- Мы проверили кабину. В ней нет никаких кранов или скрытых резервуаров, - продолжил гость. - Короче говоря, чудо. Более того, физико-химические исследования показали: вода эта взята из Вислы.

- Вы хотите сказать, что кто-то силой воли перенес пару ведер воды из реки в лифт и таким способом убил моего отца.

- Гораздо больше, чем пару ведер, однако, в принципе, все было именно так.

Страха или восхищения Збышек не ощущал. Его просто слегка злило, что смерть отца пытаются объяснить именно таким образом. - Следующим феноменом является сам Рогочки, - Трачук гнул свое. - Он не мог уцелеть. И почему ваш отец не хотел быть узнанным? Он для этого даже загримировался под калеку. Ну и последний факт, может быть ключевой: Рольняк и ваш отец неплохо друг друга знали.

Он замолчал, похоже, ожидая, как Збышек отреагирует на его слова. А тому ничего не приходило в голову. Облизнув пересохшие губы, он сказал:

- Отец при мне никогда о нем не упоминал.

Трачук опустил ладонь на принесенную с собой папку для бумаг.

- В 1955 году они оба были задержаны возле деревни Сьешев в Нижней Силезии за беспокойства, причиненные местным жителям. В конечном итоге Рогочки и вашего отца это просто спасло, поскольку крестьяне, кажется, собирались поднять их на вилы, - он щелкнул по замку папки. - Они вопили, что эти двое искали что-то в старом форте, а потом вызвали страшную бурю, уничтожившую их посевы. Милиция успела их спасти только потому, что крестьяне заспорили, пытаясь решить, имеют ли они дело со шпионами или же с колдунами, отправлявшими свои дьявольские ритуалы.

- Что вы несете? - Збышек невольно повысил голос, однако Трачук ответил на это лишь ироничным взглядом.

- Годом позднее форт стал частью российского полигона и аж до начала девяностых годов не считался территорией польского государства. Позднее, однако, Советы нас оставили, и благодаря весьма странному совпадению, в местную общину были поданы два заявления об аренде форта. Первое от Яна Оршевского, а месяц спустя и от Рафала Рольняка. Любопытно, не так ли?

Молча забрав у Трачука стакан, Збышек плеснул ему и себе чистой водки.

- Ваш отец, в принципе, умел обделывать дела, но Рольняк был редким пронырой и обладал туго набитым кошельком. В тот момент, когда случилось несчастье, он, собственно, ехал для последнего разговора в министерстве.

- Вы работаете в отделе? - Збышек поставил стакан на ковер. - Правда?

- Да, - Трачук выпил содержимое стакана, словно лимонад. - Благодаря этому мне удалось не допустить разглашения подробностей происшествия, но я не знаю, что обо всем этом думать. - Он открыл папку, показывая лежавший в ней сверху конверт, - Это письмо, написанное много лет назад вашим отцом своему приятелю.

Збышеку захотелось вырвать конверт из его рук.

- Откуда оно у вас?

- Его изъяли у вашего отца во время следствия в 1955 году и поместили в архив. Взявшись за это дело, я на него наткнулся. Возникает ощущение, что Ян Оршевский обладал слишком буйной фантазией. С возрастом она могла превратиться во что-то худшее, - Трачук закрыл папку. - В любом случае письмо останется у вас.

Не до конца понимая причину такого поступка своего гостя, Збышек тем не менее послушно забрал конверт.

- Если возникнут какие-то мысли, прошу мне позвонить.

К конверту добавилась визитка. Збышек прочитал адрес.

- Так вы из Варшавы, - сказал он. - И охота была вам тащиться в такую даль.

Трачук тяжело вздохнул.

- Иногда приходится.

Хлопнула дверь. Збышек некоторое время стоял, массируя виски, а когда это не помогло, не совсем понимая для чего, скорее, машинально двинулся в сторону ванной. На половине дороги он, однако, остановился и, стараясь сохранить равновесие, оперся руками о телевизор. На нем лежали фотографии с похорон. Пододвинув одну пальцем, Збышек наклонился, почти касаясь ее носом. Нет, он не ошибся. За спинами знакомых отца около старого надгробья стоял толстый мужчина в хорошо сшитом пальто.

***

По радио объявили, что сейчас десять утра. А у Збышека, державшего в руках конверт, было ощущение, что он все еще пребывает во сне. Взглянув в приоткрытое окно, он увидел плывущие по небу облака, а потом снова опустил взгляд на листы бумаги. О том, как давно это написано, свидетельствовали пожелтевшие края бумаги.

"Дорогой Марк!

Когда мы виделись в последний раз, я обещал написать тебе о Тайне. Теперь, мне кажется, я нахожусь в шаге от разгадки и думаю, для этого наступило время.

Первое упоминание о пещере я обнаружил случайно, изучая историю братства Хульнерского, давно забытой ложи XVIII века. Во время работы над одним изданием, отпечатанным в 1922 году типографией Халса в Дрездене, я наткнулся на упоминание о старой немецкой семье, обладающей неким феноменом. В их владениях находилось место, из которого можно было "читать будущее". Подробностей не приводилось, и я наверняка должен был забыть об этом сообщении, если бы мне в руки не попал дневник Алоиза Бенарда, изъездившего в начале XIX века всю Европу, в том числе Саксонию и Нижнюю Силезию. Он описывал, как гостил в семье Платцов целых два месяца, и жалел только о том, что не показали ему главную их достопримечательность - таинственную пещеру, в которой можно узнать будущее. Платцы сначала утверждали, что это не более чем семейная легенда, но позднее сказали, что пещеру можно открывать лишь раз в несколько десятилетий. Все это время она заряжается, черпая энергию из космического эфира. Бенард приводит немецкое название местности, которое, я был в этом уверен, уже однажды мне встречалась. Потратив несколько бессонных ночей, я перетряс свой архив и нашел книгу, в которой оно упоминалось.

Еще годах в сороковых, будучи студентом, от большого энтузиазма, вооружившись лишь письмом правительственного уполномоченного, никого ни к чему не обязывающим, я вместе с парой так же горячих голов ездил по окраинам Вроцлава, пытаясь спасти ценнейшие экземпляры из богатых, оставленных немцами библиотек. Я писал тебе о том, как часто обнаруживал лишь переплеты, поскольку тонкая бумага идеально подходила для самокруток. Однажды в библиотеке Грейса, известного врача, я наткнулся на сборник судебных отчетов шестнадцатого века. Настоящее сокровище для любителя хроник известных уголовных процессов. Благодаря им я даже сел писать магистерскую диссертацию о процессах над ведьмами в Нижней Силезии. Тогда, собственно, в первый раз я и наткнулся на название Зауберблик, что можно перевести как "колдовское зрение". Бог знает, почему после войны наши власти переименовали эту местность в Сьешев. Интересующий нас судебный процесс, на первый взгляд, выглядит банально. В Зауберблике и нескольких других окрестных деревнях, населенных по большей части немцами, на скот напала какая-то болезнь. Она уничтожила три четверти поголовья, и крестьяне, которых еще к тому же обложили высокими налогами, решили, что дело нечисто. Как водится, они стали искать виноватых и обнаружили четырех молодых людей из Вроцлава, раз в несколько недель без какой либо определенной цели посещавших находящиеся в лесу пещеры. Желая успокоить население, войт,(должностное лицо. прим. пер.), приказал их арестовать. Трех парней и девушку выдернули прямо из кроватей, и уже во время первого допроса они сломались. Из акта получается, что войт, наверняка подученный земляками, запугал молодых людей процессом над ведьмами, приказал им продемонстрировать инструменты для пыток. Однако, к удивлению проводивших следствие, арестованные, вместо того чтобы признаться в банальном распутстве, сообщили, что обнаружили грот, в котором могли лицезреть дивные видения. Как они сами это называли: "иллюзии нигде не существующих городов, механизмов и экипажей". Следствие на месте ничего необычного не обнаружило. Неизвестно, чем могла закончиться эта история, но тут вмешались власти из Вроцлава: арестованные оказались детьми из благородных семейств. Крестьянам уменьшили налог, а молодых людей под конвоем развезли по домам. Их поведение объяснили стандартным в то время способом: слабоумием. Вот только я сумел узнать больше. Бенард упоминал, что пещеру нельзя было посещать часто, поскольку тогда она теряла силу. Если это являлось правдой, то не было ничего удивительного в том, что дознание на месте не принесло результатов. Заинтересовавшись, я стал изучать генеалогию семейства Платцов. Что же оказалось? Особняк около Зауберблика построил примерно в 1790 году Максимилиан Платц, жена которого в девичестве носила фамилию Глаубер. Ту же самую, как и попавшая под следствие девица.