Грег Бир - Путь всех призраков

Призрак улыбнулся.

- Я являюсь высокоуровневой частичной копией, получившей от оригинала второстепенные полномочия, - сказал он.

Нет, сказала она… впрочем, решил Олми, не важно.

- Это я знаю, но вы-то сами кем себя чувствуете?

- По крайней мере вы достаточно живы, чтобы проявлять любопытство.

- Ваш оригинал считал любопытство одним из моих пороков.

- Нездоровое любопытство, - ответил призрак, ему явно было неудобно. - Мне бы не удалось поддерживать тесные отношения с человеком, который хочет быть мертвым.

- Вы купались в лучах моей славы, пока я вам не надоел, - сказал Олми и тут же пожалел о своих словах. Чтобы погасить вспышку эмоций, ему пришлось Вспомнить былые навыки.

- Отвечаю на твой вопрос - да, я чувствую все то же, что чувствовал бы мой оригинал. А моему оригиналу видеть тебя здесь было бы омерзительно. Ты-то как себя чувствуешь, сер Олми? Приходить сюда, - призрак обвел рукой ярусы урн, - гулять среди мертвецов - мелодраматично, не правда ли?

Олми одновременно и злило, и привлекало то, что призрак сможет запомнить их встречу и рассказать о ней оригиналу, женщине, которой он восхищался всем сердцем - всем, что от него осталось.

- Вас привлекала история моей жизни.

- Меня привлекала твоя сила, - ответила она. - А твое намерение жить лишь воспоминаниями причиняло мне боль.

- К вам я был близок.

- А больше - ни к кому…

- Не так уж часто я сюда прихожу. - Олми передернул плечами и отступил на шаг назад. - Все мои лучшие воспоминания остались на той планете, куда мне не вернуться. Настоящая любовь, настоящая жизнь… Совсем не похоже на нынешнюю «Пушинку». - Он прищурился. Изображение было сфокусировано идеально, но что-то в нем было фальшивое - какой-то лоск, аккуратность, какой не бывало у Нейи. - Вы не помогли мне.

Копия взглянула ласковей.

- Не могу согласиться с твоими обвинениями, но твое горе не радует меня… моего оригинала.

- Я не говорил, что у меня горе. Странно, но я ощущаю покой. Зачем Йанош вас прислал? Почему вы согласились ко мне прийти? -

Копия потянулась к Олми. Ее ладонь прошла сквозь его плечо, и тут же она извинилась за подобное нарушение этикета.

- Ради тебя самого и ради моего оригинала - прошу тебя, переговори хотя бы с нашими сотрудниками. Председательствующему министру необходимо твое участие в экспедиции. - Она собралась с духом и продолжила: - В «Редуте» проблемы.

Услышать это название было для него потрясением. Разговор внезапно сделался более чем рискованным. Олми покачал головой:

- Я отказываюсь признавать, что мне известно о существовании какого-либо «Редута».

- Ты знаешь больше, чем я. Меня уверили в том, что все это правда. Управление по обороне сообщила Управлению по обеспечению Пути, что теперь мы все под угрозой.

- Мне бы не хотелось продолжать этот разговор в общественном месте.

Копию, кажется, ободрили его слова, и изображение придвинулось поближе.

- Здесь тихо и пусто. Никто нас не слышит. Олми уставился на высокий стеклянный потолок.

- За нами не наблюдают, - продолжала настаивать копия. - Узел и Управление по обороне уверены, что к тому участку Пути приближаются ярты. Мне сказали, что если они его возьмут и получат контроль над «Редутом», вся «Пушинка» может обратиться в пепел, а Путь сгорит, как обрывок бечевки. Мой оригинал напуган. И я, какая сейчас есть, тоже напугана. Олми, тебя это хоть в малейшей степени беспокоит?

Олми обвел взглядом ряды урн… Столетия истории «Пушинки», забытые воспоминания - все это должно было теперь обратиться в несколько щепоток пепла, а может, и того не останется.

- Йанош уверен, что ты сможешь помочь. - В голосе копии звенели эмоции. - Перед тобой возможность объединить живых и найти место для себя самого.

- А вам-то что? Вашему оригиналу?

- Мой оригинал по-прежнему считает тебя героем. Я по-прежнему надеюсь, что сумею послужить Шестиединому так же, как ты.

- Лучше берите пример с кого-нибудь живого, - криво усмехнулся Олми. - Я тут чужой. Я заржавел.

- Неправда. Тебе сделали новое тело. Ты молод и силен, к тому же у тебя богатый опыт… - Кажется, она хотела сказать что-то еще, но не решилась.

Изображение дернулось и вдруг погасло. Звук тоже пропал, и Олми услышал лишь обрывок фразы:

- Йанош говорит, что никогда не терял веры в тебя…

Пол колумбария дрогнул. Кажется, нерушимость «Пушинки» была под угрозой! То ли в породе астероида произошло землетрясение, то ли случился внешний удар, то ли что-то произошло с Путем… Олми ухватился за колонну. Золотые шары дрожали и звенели, словно сотни колокольчиков.

Где-то вдалеке завыли сирены.

Копия вновь появилась, на губах у нее застыла ласковая улыбка.

- Я потеряла контакт со своим оригиналом. Связь с Памятью Города прервана по неясной причине.

Она была восхитительна, но физического влечения он к ней не испытывал.

- Не знаю, будет ли связь восстановлена, и если да, то в какие сроки. В Осевом Городе произошла поломка.

Внезапно изображение превратилось в странную мозаику, потом задергалось. Копия протянула к Олми свои призрачные руки.

- Мой оригинал… - Ее лицо исказилось от страха, словно она была из плоти и крови. - Она умерла. Я умерла. О Господи, Олми!..

Олми пытался понять, что это может значить в рамках новых жестких гешельских правил жизни и смерти - ведь Нейя была из гешелей.

- Что случилось? Чем помочь?

- Мое тело исчезло. - Изображение беспорядочно мерцало. - Произошёл крупный сбой системы. Мое существование не имеет легального основания.

- Что там с полными записями жизни? Подсоединись к ним. - Олми заходил вокруг дергавшегося изображения, будто бы мог его удержать, не дать ему погаснуть.

- Я все откладывала… Вот дура-то! Я еще не вложила свою запись в Память Города.

Олми попытался ее коснуться - конечно, не получилось. Он никак не мог поверить в ее слова, но сирены продолжали выть, а астероид снова вздрогнул, на этот раз, правда, не сильно.

- Мне некуда идти. Олми, пожалуйста, Олми! Не дай мне просто выключиться! - Копия Нейи Таур Ринн выпрямилась, пытаясь успокоиться. - У меня осталось всего несколько секунд до…

Внезапно Олми почувствовал, что его тянет навстречу мигающему изображению. Ему хотелось знать, на что похожа настоящая смерть, окончательная смерть. Он снова двинулся к копии, будто пытаясь ее обнять. Она покачала головой, изображение замерцало еще сильнее.

- Так странно… терять…

Договорить она не успела. Изображение погасло. Олми держал в объятиях молчащую пустоту.

Сирены не смолкали, их было слышно по всей Александрии. Олми медленно опустил руки. Он остался один. Проектор, негромко попискивая, кружил в воздухе: связь с источником прервалась, и что делать дальше, устройство не знало.