Юрий Глазков - Черное безмолвие (сборник)

А следующий старик, так же как и его предки, собрав вокруг себя соплеменников, продолжил повествование. Возникла картина ночного звездного неба.

«Где же Луна, — взволновался Бен, — ее и раньше не было! Где же она?»

Тщетно вглядывался Бен в темноту неба, Луны действительно не было. В черноте космоса возникли одна за другой яркие светящиеся точки, они стремительно приближались к Земле. Вот одна из них вспыхнула, пронзая атмосферу планеты. Одна за другой метеоритной дугой они терялись где-то за горизонтом.

«Метеоритный поток, что ли?» — старался понять Бен.

Опять возникли картины общины. Коленопреклоненные черные люди. Они склонились перед причудливой чечевицеобразной формы глыбой. Вокруг обгорелая трава, поваленные деревья. И вдруг на гладкой поверхности глыбы ярко высветился эллипс.

«Да ведь это же космический корабль, а светлый эллипс — это, наверное, люк», — догадался Бен.

Из люка вышел белокурый исполин с иссиня-черными глазами.

«На кого-то он похож, где-то я его видел, видел не один раз», промелькнула неясная мысль у Бена. И он снова весь ушел в созерцание происходящих событий.

Белый исполин призывно поднял руку и начал говорить, волна черных коленопреклоненных людей охватила его, как прибой.

— Мы прилетели к вам от звезды, которая погибла. Она взорвалась от нашего незнания и неумения управлять ее энергией. Мы были неосторожны и жаждали все больше энергии от нее, и она вышла из нашего повиновения. Мы погубили звезду, давшую нам жизнь. Солнце — подходящая для нашей жизни звезда, но всемогущий разум природы подарил ее вам, людям, она — ваша звезда. Мы не знаем с кем говорить на вашей планете, у кого просить разрешения остаться на ней, у вас нет единого государства, вы разбросаны на планете, как семена жизни в огромном поле. Нас осталось очень мало, мы научим вас многому, научим не спеша и не мешая идти своей дорогой, мы поможем вам. Примите нас, скитальцев Вселенной, бездомных, неразумных, загубивших свой дом и свой живительный огонь — звезду. Мы научим вас сохранить свое светило, дающее вам тепло и жизнь всему живому и неживому.

В корабле нас двое. Я — космолетчик и хранитель знаний, мое имя Гон, имя моей жены Хара. Вашей планеты достигли и другие корабли. В каждом корабле мужчина и женщина. Мы хотим стать вашими друзьями. Но мы не только пришли к вам, не спросив согласия, мы несем вам и беду, большую беду. Скоро прилетит наш основной корабль, он огромен, хотя и меньше вашей планеты. Будет большая беда, но мы спасем вас. Мы умеем быстро летать в вашем небе, нам хватит времени предупредить вас и попытаться спасти. Простите и поймите нас, люди, носящие в себе разум!

«Черный вождь ведь ничего не понимает, зачем белый гигант говорит ему все это?» — взволновался Бен.

Видно, это понимал и Гон. Он остановил свою речь и продолжал:

— Когда придет наш основной корабль, он остановится около вашей планеты, Земли, — опять поправился Гон. — Наш корабль будет лететь около нее, на небе появится большая близкая звезда. Но, когда придет корабль, поднимется огромная волна. — Он опять замялся… — Вождь, — обратился Гон к единственному чернокожему, который слушал его с поднятой головой, — ты знаешь, что такое… — он подбирал слова, — что такое… большая вода?

Гон для убедительности даже поднял руки над головой.

Вождь закивал головой и произнес первые слова.

— Ты бог, ты знаешь силу огня, ты его укротил. Он твой раб, ты носишь его с собой. — Вождь показал на корабль. — Ты можешь зажечь траву и лес, зажарить быка. Научи нас это делать. Холодно дожидаться, когда боги зажгут огонь с неба. А если и зажгут, его трудно сохранить, дожди заливают его. У нас старики и дети, они умирают без огня. Хранители огня держат его в пещерах, кормят его деревом, но приходят другие и крадут его у нас, убивая людей нашего племени. Помоги нам, добрый бог.

Исполин улыбнулся:

— Научим, научим, это очень просто. И вам не надо будет убивать друг друга из-за огня. Он будет у всех, и когда надо будет, вы сможете позвать его к себе.

— Покажи, как это? — попросил вождь.

Исполин поднял руку, молния сверкнула в его руке, тонкий синий луч зажег траву, раздробил камень.

«О таком же пришельце с громовым оружием, способным на большом расстоянии убивать птиц и зверей, зажигать деревья и кусты, рассказывают легенды индейцев каяпо в Америке, — отметил про себя Бен. — Наверное, там был товарищ Гона».

Вождь склонил голову и что-то забормотал, а его чернокожие соплеменники еще сильнее вжались в траву.

— Подними голову, вождь. Я не бог. Я такой же, как ты, но из другого мира, который был отсюда далеко-далеко. Это хорошо, что ты знаешь про большую воду. Мне легче тебе объяснить. Когда на небе появится большая холодная звезда — наш корабль, поднимется большая вода. Она поднимется высоко и затопит много земли.

Надо уйти в горы, высоко в горы, и переждать там большую воду. Она потом уйдет. Но многие могут погибнуть. Я хочу, чтобы вы не погибли. Поэтому я здесь, поэтому мы прилетели к вам заранее. Потом мы научим вас работать, строить жилища, пасти скот, научим петь и рисовать, а сами уйдем в далекие горы. Вы нас не будете замечать. Живите своей жизнью. Только в крайних случаях мы будем являться вам, чтобы открыть глаза на события и вещи, подсказать, но без насилия. Вы, носящие разум, сами должны выбрать свой путь среди бесконечных дорог Вселенной.

Он опять легко улыбнулся, понимая, что вождь не способен все понять, и он не знал, как с ним говорить доступнее и проще, что может воспринять примитивный пока мозг вождя племени. Но долг и правила косморазведчика обязывали его сказать эти слова, слова установления доброго контакта.

— Может, мы уйдем на другую планету, но одна из них холодна для нас, другая — слишком жаркая. А пока попробуем переделать под свою жизнь вон ту, смотри, она красноватая. Там нет зарожденного разума, мы можем ее заселить, но сейчас она для нас непригодна: мало кислорода, дышать нельзя. Понимаешь, вождь, нельзя дышать, — Гон показал затрудненность дыхания судорожным вздохом.

Вождь закивал головой, однако видно было, что далеко не все ему понятно и он делает вид понимающего, чтобы не упасть в глазах своих соплеменников.

— Мы построим там, на красной планете, хранилища-жилища, огромные пирамиды, в которых мы жили на своей планете, а потом попытаемся сделать планету пригодной для нашей жизни. Она потом, далеко потом, и вам сможет пригодиться. Так что мы лишь ваши гости.

«Это он про Марс говорит, — определил Бен, следя за взглядом гиганта. — Вот откуда там эти огромные пирамиды, а лицо женщины, это лицо их, пришельцев, женщины, оно зовет их, оставшихся с нами, зовет призывно, глядя на Землю. А мы-то ломали голову, кто мог это сделать».