Василий Гозалишвили - Инкуб

Жизнь Лоисы Рут до двадцать восьмого апреля по среднегалактическому мало чем отличалась от жизни ее сотрудников: работа, дом, редкие посещения развлекательных центров ее родной планеты. Два брака. Оба неудачных. Сын, оставшийся от последнего. Ничего особенного. А вот с этого дня ее спокойная жизнь превратилась в кошмар: единственный сын подсел на «Симфонию». Даже теоретически шансов на то, что мальчик из благополучной семьи, живущий в отдельном особняке довольно далеко от трущоб, где можно было найти и черта в ступе, смог найти распространителя этой дряни, был крайне мал. И не потому, что Джереми Рут был слишком уж воспитанным ребенком — любой пушер, получив такого состоятельного клиента, впарил бы ему что-нибудь подороже. И более долгоиграющее — чтобы за полтора месяца потерять источник ежедневного дохода, надо было быть редким дауном, которые в этой профессии не выживают.

С первых чисел мая его мать словно съезжает с катушек — практически перестает появляться на работе, пытаясь отучить сына с наркотиков. Увы, кратковременное пребывание мальчика в клинике почему-то не приносит ожидаемого результата — сеансы подключения к «Симфонии» становятся все длиннее и длиннее. Наконец, 18 мая Лоиса срывается из дому и куда-то улетает… Выход и возвращение зафиксированы. Камерами в ее доме и на окрестных особняках. Информация по бортовому номеру флаера-такси каким-то образом теряется. Та же самая проблема — с камерами в ее особняке: буйство Лоисы в ванной снято от начала и до конца, а момент самоубийства — отсутствует. Правда, неполадки в камере, расположенной в коридоре, задокументированы с двенадцатого числа, но состряпать такую запись для «специалиста» — дело пары минут…

Уголовное дело закрыто за отсутствием состава преступления. Ее сын отправлен на принудительное лечение в клинику Конгресса Лиги. Кстати, обратиться туда в первые дни с начала его увлечения «Симфонией» его мать почему-то не догадывается…

— Мда… А чем ты занималась на работе, красавица? — посмотрев на голограмму женщины, явно пережившей не одну процедуру омоложения и коррекции внешности, пробормотал Верден и снова влез в Сеть.

— Опять не хватает доступа… Черт, а эта падла Медуза шевелиться и не собирается… Ладно, зайдем с другой стороны…

Добираться до Ловейга, планеты, где располагался комплекс зданий Конгресса Лиги и проживали практически все его постоянные сотрудники, пришлось своим ходом: как и следовало ожидать, доступа к служебному рейдеру от Мори Энеда капитан так и не получил. Поэтому вместо шести часов потратил на перелет сутки с лишним. И сразу же после приземления полетел в Нейти, маленький городок, в котором жила покойная Лоиса Рут, и ее подруги и сослуживцы…

Добравшись до особняка госпожи Гиаллы Каланиди, ближайшей подруги Лоисы, капитан посмотрел на часы — врываться в гости в половине двенадцатого ночи по местному времени было несколько поздновато, но ждать до утра не было ни времени, ни желания. Поэтому, выбравшись из взятого на космодроме флаера, он пешком добрался до кнопки звонка и приложил к расположенному рядом с ней сенсору пластиковый чип удостоверения. Дверь щелкнула и открылась практически сразу:

— Проходите, капитан Кайм! — раздался механический голос «домового». — Напоминаю Вам, что все происходящее на территории особняка записывается, и в случае необходимости может быть использовано в суде…

Проигнорировав стандартное приветствие системы охраны при посещении частной собственности работниками правоохранительных органов, Верден прошел в дом и, следуя указаниям «домового», поднялся на третий этаж и устроился в кресле перед огромным экраном голопроектора.

— Вы можете воспользоваться кодами управления, для того, чтобы посмотреть новинки голоиндустрии, подключиться к Сети или сделать звонок… — подсказал тот же голос. — Госпожа Каланиди подойдет через минуту и десять секунд…

— Спасибо, я подожду…

…Женщина выглядела просто замечательно. Если не знать о ее истинном возрасте, то можно было принять ее за семнадцатилетнего подростка, с едва оформившейся грудью и бедрами, и растерянным взглядом огромных карих глаз. Однако, клевать на иллюзию капитан не собирался, и, поприветствовав хозяйку, ту же перешел к делу:

— Я веду расследование по делу об убийстве вашей подруги, госпожи Лоисы Рут…

— Извините, капитан, но в полиции сказали, что это самоубийство, и что дело закрыто! — перебив его, вскрикнула Каланиди. — А вы говорите «убийство»?

— Я представляю не полицию… — пожал плечами Верден. — Думаю, по роду своей работы вы представляете разницу между задачами, стоящими между нашими службами?

— А, я поняла… — сникла Гиалла. — вы надавили на полицейских, чтобы они не мешались под ногами… Говорить о секретности расследования мне не надо — у самой куча допусков и инструкций…

— Здорово, что вы понимаете… — обрадовавшись, что не надо врать, улыбнулся Кайм. — Тогда давайте без вступлений. Просто расскажите мне про свою подругу. Каким она была человеком, чем занималась, кого любила и кого ненавидела. Нам надо найти того, кому была бы выгодна ее смерть…

— Ну, что ж, вы пришли по адресу… — кокетливо улыбнулась женщина и принялась за рассказ…

Информации, которая могла бы дополнить ту, которую капитан нашел в Сети, было мало. Штрихи к характеру покойной, распорядок ее рабочего дня, какие-то, значимые только для подруги, воспоминания… Фиксируя ее рассказ на комм, Верден даже позволил себе немного расслабился, и, видимо, поэтому не сразу среагировал на фразу, которая заставила комм издать тревожный сигнал:

— И после того, как она случайно удалила файл со злосчастным списком, ей здорово влетело от начальства…

— А что за список? — стараясь не показать, что заинтересован, ничего не выражающим голосом поинтересовался он.

— Да результаты голосования Комитета по развитию и распространению перспективных технологий. Так, внутренний документ, не имеющий никакой важности…

— И что в нем содержалось? Какие-нибудь описания этих самых перспективных технологий? — сделав квадратные глаза, спросил он.

— Да вы что? — расхохоталась женщина. — Фамилии членов Комитета и принятые ими решение. Ну, типа «Шойлин — против». «Гайнц — за». И так по всем одиннадцати вопросам…

— А вы его видели, этот самый документ? — «облегченно расслабившись», буркнул Верден, активируя нейролингвистический программатор.

— Ну, да… И не раз… — подбоченилась она. — Говорю же, ничего особенного… Правда, гриф там есть, но, по-моему, просто из вредности нашей СБ…

Ладно, давайте побеседуем о чем-нибудь нейтральном… — удостоверившись, что система заработала, Верден откинулся на спинку дивана и, полуприкрыв глаза, сосредоточился на чтении подсказок, возникающих в его сознании…