Борис Лапин - Первый шаг (сборник)

Один Сыч не почувствовал, казалось, отключения субстанции времени. Он был тот же, что обычно, раз даже ухитрился подсунуть ей букет, правда, всего из нескольких ромашек, которых здесь была тьма. И по-прежнему каждый вечер наносил зарубки на тальниковый прут — не странно ли для их авральной ситуации?

— Ты чего чудишь? — спросила однажды Юлька.

— День отмечаю.

— Который день?!

— Этот, — неуверенно ответил Валька.

Может, и его коснулась испорченная стрелка времени? А уж всех остальных точно коснулась. Не одна Юлька могла бы поклясться, что заметила десятки признаков ненормального движения времени в это время. Тьфу, тьфу! В эти дни… Или нет… Как бы это выразиться поточнее? И не скажешь, такая выходит бестолочь. Короче, Юлька была уверена, что если солнце и не замерло в зените, а оно не замерло, нет, потому что ведь были же и ночи, то, во всяком случае, не спешило спрятаться за горизонт, а по утрам выскакивало из-за двугорбой сопочки резво, стараясь не задерживаться. И луна ночи напролет светила, будто исполняла обязанности аварийного освещения. И все часы строительства моста растянулись согласно пожеланию Ильи как минимум вдвое.

Но отсрочить пришествие первого августа так и не удалось.

Оно настало, как и положено ему, первого августа.

Утром этого дня топоры стучали еще заполошнее, пилы визжали еще истеричнее, а бульдозеры ладили подъездные насыпи с особо остервенелым лязгом. Как ни бесценны были секунды, каждый из ребят то и дело замирал и прислушивался: не доносится ли отдаленный гул автопоезда? Потому что работы оставалось еще минимум на сутки.

Утром Пирожков сказал:

— Хоть бы они опоздали!

Илья хмыкнул что-то, но не возразил.

В обед:

— Кажется, задерживаются где-то…

Илья не отреагировал.

Вечером:

— Похоже, этот дождь не только нам напортил.

И тут Илья не выдержал:

— Брось! Рассуждаешь как ребенок. Лучше бы он только нам напортил.

Весь день первого августа накатывали настил, ставили перила, вели насыпи. На зорьке второго все было кончено. Шатающийся от усталости элегантный и неотразимый Пирожков вручил Юльке молоток и доверил забить последний «серебряный гвоздь». Она тремя ударами всадила его в смолистый брус, парни прохрипели «ура» и свалились тут же, у насыпи, на теплые бревна.

Они спали девяносто минут.

А потом вдали заурчали моторы, смутно и глухо загудела земля, обрисовалось желтое облачко пыли. К Ое подходил автопоезд — с суточным опозданием…

Деев выскочил из головного вездехода, Илья подбежал, чтобы рапортнуть ему о готовности моста, но они молча глянули друг на друга и обнялись. И Деев хлюпнул носом, а Илья смущенно отвернулся. Юлька же в открытую заливалась слезами на груди смущенного этим обстоятельством Усатика.

А потом при всем честном народе состоялся нижеследующий симптоматический разговор.

Деев. Ну, молодец, Кулибин! Верил в тебя. Все молодцы! Не подвели. Привет вам из Усть-Борска!

Илья. А чего опоздали-то?

Деев. Трудно было, братва? Дождь, верно, помешал?

Илья. Вы-то чего опоздали?

Деев. Ну еще раз спасибо! Благодаря вам и другим таким же отрядам автопоезд движется с опережением графика. Перевал будет взят — кровь из носу!

Сычев. Вы что, проспали целые сутки, мазурики?

Комиссар автопоезда. Всего четыре часа спали.

Пирожков. Так, может, того… хорошо отметили в Усть-Борске?

Комиссар автопоезда. Вы о чем это, ребята? Что с вами?

Федя. С нами все в порядке. А вот с вами…

Юлька. У вас календарь есть?

Деев. Есть, а что? Странные вы какие-то. Будто и не рады. Случилось что-нибудь?

Арканя. Именно — случилось.

Усатик. Опережают они график! Второго пришли вместо первого — и опережают! Во дают!

Деев. Чего, чего?

Илья. Сегодня же второе августа, честно. Второе, а не первое!

Деев. Ну если только это — не беда. Выспитесь — будет вам первое. Понятно, устали. Работка была — кровь из носу…

Кончилось тем, что весь автопоезд высыпал из кабин и доказал чокнутым мостостроителям, что сегодня именно первое августа, что отряд в срок справился с ответственным заданием и что поезд идет с опережением графика на два с половиной… теперь уже ровно на два часа, а временной сдвиг произошел, вероятнее всего, в головах осатаневших от гонки ребят. Илья затеял было спор, показывал записи в блокноте, в которых, впрочем, и сам не мог разобраться, — его осмеяли. Юлька попробовала козырнуть ведомостью расхода продуктов — все-таки документ! — ее и слушать не стали. Тогда вперед вышел Сыч и протянул Дееву последний аргумент — тальниковый прут с зарубками.

— Вот, посчитайте сами! Двенадцать. Тринадцатого дня не было. Голову даю на отсечение. Или этого мало?

Деев дружески притянул к себе Вальку Сыча и пощупал у него лоб, Лоб, как назло, оказался горячий…

Позднее бригада отказалась от премии за сооружение в крайне напряженные сроки временного автодорожного моста, но главный бухгалтер был неумолим и потребовал веских доказательств. Поскольку самое веское доказательство — прутик Вальки Сыча — годилось лишь для музея, но никак не для бухгалтерии, премию все же пришлось получить. Чтобы не стать посмешищем Трассы.

Говорят, после этого случая Илья и Юлия Кулемины уехали на другой участок дороги, там у них в положенное время родилась дочь, нареченная Любовью. Вскоре Юлия Кулемина с младенцем вернулась на станцию Оя, ставшую уже вполне приличным поселком, где и проживает в настоящий момент, Илья же остался десантником и по-прежнему идет впереди Трассы, уже далеко за Перевалом. Бригаду после отъезда Кулеминых возглавил Валентин Петрович Сычев. Говорят, перед каждым праздником он посылает на станцию Оя художественную телеграмму с цветами. И еще говорят, в рюкзаке у него хранится изрядная вязанка хворосту, которая с каждым сданным объектом становится все толще.

К председателю Сибирского Регионального Комитета Времени ворвалась странная делегация — девушка и два парня. Влетели в кабинет и смущенно застыли у двери.

— Прошу, друзья мои, рассаживайтесь. Как я понимаю, вы представляете отдел Темпоральных Аномалий?

— Нет, мы от комсомольской организации, — возразил парень, которого Председатель знал как шахматиста, выступающего за отдел Темпоральных Аномалий. На последнем турнире Председатель проиграл ему ответственную партию. — У нас не совсем обычная просьба, Сергей Иванович. Давай, Гелий!

И Гелий довольно путано объяснил, что в последней четверти двадцатого века здесь прокладывали Трассу, и вот на этом самом месте из-за сильного ливня сорвали график возведения временного деревянного моста через Ою отличные ребята из бригады Ильи Кулибина. Они сделали все, что могли, и все-таки не успели…