Николай Руденко - Волшебный бумеранг (Космологическая феерия)

В 1781 году, пользуясь этим правилом, В. Гершель открыл новую планету — Уран. С тех пор правило Тициуса — Боде было принято на вооружение астрономией.

Но ученых всякий раз все больше и больше поражала загадка: почему нет на своем месте планеты, которую двести лет тому назад искал Кеплер и которая согласно правилу Тициуса — Боде должна быть отдалена от Солнца на 2,8 астрономической единицы? Или планета эта слишком мала и ее нельзя было увидеть в телескопы тех времен, или правило не правило?

Небо разбили на квадраты, и обсерватории всего мира нацелили на него свои телескопы… Начались упрямые поиски. Но и это не помогло: планета исчезла. Между Юпитером и Марсом зияла все та же пустота, и возникновение этой пустоты не поддавалось объяснению.

Но вот когда астрономы получили в свое распоряжение мощнейшие телескопы, 1 января 1801 года в Палермо директор обсерватории Пиацци заметил в небе маленькое светило. Это не успокоило его. О том, что это новая планета, не могло быть и речи — слишком мизерны были его размеры. И все же светило заметно двигалось. Значит, к звездам оно не принадлежало. Решив, что это комета, Пиацци наблюдал за ней полтора месяца. Но в связи с болезнью прекратил наблюдение, и загадочная гостья скрылась от людских глаз.

Ровно через год — 1 января 1802 года — немецкий астроном Ольберс (которого задолго до этого опередил Пиацци), опираясь на вычисления тогда еще молодого Гаусса, снова разыскал это светило в ночном небе. И удивительная вещь — это небесное тело, названное Церерой, находилось в том самом месте, где согласно правилу Тициуса — Боде должна была находиться исчезнувшая планета: большая полуось Цереры равнялась 2,8 астрономической единицы. Пустота была заполнена, и казалось, гармония в строении солнечной системы восстановлена.

Однако ученых беспокоила мысль: что же это за небесное тело? Своими размерами оно никак не похоже на все известные планеты. Выяснилось, что Церера в четыре раза меньше Луны и в шесть с чем-то раз меньше Ганимеда — одного из открытых Галилеем спутников Юпитера. Нет, радость была преждевременной: Цереру нельзя причислить к классу планет. И поиски продолжались.

Самый упорный среди своих коллег, Ольберс, снова принялся за работу. Но все, что он открывал на протяжении следующих пяти лет, его неизменно разочаровывало. Ближайшие соседки Цереры — Паллада, Веста и открытая Гардингом Юнона — оказались еще меньше, чем она. Небесного тела, которое можно было бы назвать планетой в полном смысле слова, не было. И не могло быть — иначе ее открыл бы еще Кеплер…

Однако Ольберс не прекращал наблюдений за орбитами открытых им небесных тел, которые получили название малых планет. Вскоре его настойчивость была вознаграждена. Ольберс заметил, что орбиты малых планет пересекаются в одной точке — в том самом месте, где должна была находиться предполагаемая планета. Точка пересечения вполне соответствовала правилу Тициуса-Боде.

Открытие не могло не поразить Ольберса. Оставался единственно возможный вывод: планета была разрушена какими-то неведомыми силами, а «малые планеты» всего лишь ее осколки. Двигаясь по своим искусственным орбитам, образовавшимся вследствие взрыва, осколки неизменно возвращаются к месту гибели планеты, как скорбящие сыновья на могилу матери.

Это была очень смелая гипотеза. Она обосновывалась не столько на доказательствах, сколько на интуиции: тогда еще никто не знал, какова форма малых планет — шарообразна или осколочна?

На протяжении целого столетия астрономы считали вывод Ольберса слишком фантастическим. Им казалось невероятным, что в природе могут существовать такие титанические силы, которые способны совершить подобное разрушение. А интуиция… Нет, она не может быть достаточным аргументом!..

Усовершенствовались телескопы, увеличивалось число открытых малых планет. И если раньше любимым дарили кольца или сережки, то теперь начали дарить целые планеты!.. Действительно, среди малых планет мы встретим и Ларису, и Любу, и Лиду, и Риту, и Марину… При этом первооткрывателя не беспокоило то, что имя любимой он стремится увековечить на останках трагически погибшего мира…

Кое-кому из астрономов еще и до сих пор трудно согласиться с Ольберсом, но большинство вынуждено признать: малые планеты — это только обломки, оставшиеся после гигантской катастрофы. Не согласиться невозможно: через сто лет после открытия Цереры, наконец, удалось ответить на вопрос, который всех волновал, — о геометрической форме малых планет: они имели ярко выраженную осколочную форму!..

Теперь уже насчитывается свыше 3 500 малых планет. Это, конечно, только те, которые позволяют увидеть самые мощные телескопы. Размеры малых планет достигают от одной до нескольких сотен километров в поперечнике. Самая большая из них Церера…

Пришлось отказаться и от названия «малые планеты», потому что с планетами эти тела роднит только химическая структура, общая для всех небесных тел. Они получили название астероидов (что отвечает слову «планетоиды»). Кроме астероидов, на их сложных и путаных дорогах рассеяно бесчисленное множество мельчайших осколков и планетной пыли, общая масса которой значительно превышает массу самих астероидов.

Картина стала понятной: произошел взрыв титанической силы, направленный из глубин самой планеты. Академик В.Г.Фесенков говорит: «Планета разорвалась, как бомба…».

Но даже после такого вывода ученые все еще не отваживались предположить, что на планете могла когда-то существовать органическая жизнь. Стараясь создать ее модель, ученые брали за основу количество вещества, которое блуждает в солнечной системе сегодня. На основании гравитационных исследований установлено, что общая масса астероидов и планетной пыли равняется 0,1 массы Земли… Значит, по мысли ученых, Фаэтон был не больше Марса, имел очень разреженную атмосферу и незначительное количество воды. На этом и основывается их вывод, что активно развивать свой органический мир эта планета не могла. Такие взгляды высказали советские исследователи И.П.Путилин и С.В.Орлов. Приблизительно по такому же методу была создана модель Фаэтона в Гарвардском университете.

Однако обратим внимание вот на что: имеем ли мы право брать современное количество распыленного вещества, чтобы, исходя из него, создать достоверную модель Фаэтона?… Ведь нам известно, что ежесуточно на Землю падает несколько десятков тонн метеоритного вещества. Если принять во внимание не только метеориты, но и космическую пыль, то, по подсчетам некоторых астрофизиков, Земля ежедневно обогащается на сто тысяч тонн! Поймите, друзья: ежедневно! А что же можно сказать о миллионах лет! Нет, это уже не тот небесный поток, что, по свидетельству египетских жрецов, когда-то уничтожал земное человечество. Это мелюзга, которую современные люди даже не замечают, потому что сегодня от погибшей планеты в космосе имеются лишь незначительные остатки.