Захар Максимов - Остров «Его величества» (сборник)

В итоге после того, как я получил три пулевых и одно ножевое ранение и чудом остался жив, местную полицию и местную мафию посадили в одну и ту же тюрьму, поскольку, на мое счастье, в дело вмешался СОБН. Но главари ушли. Тогда я еще не понимал того, что, увы, чересчур хорошо знаю сейчас, — им служит не только местная полиция, да и не одна только полиция.

У нас ведь обычно что получается: накрываем мы где-то периферийное звено, громим отдельную базу, но вытянуть и размотать всю цепь целиком не можем. Кто-то умело рвет ее, как только мы беремся за дело слишком рьяно. Рвет и запутывает следы. Вот потому-то я так и расстроился сейчас, завалив операцию, — казалось, выпал очень нечастый в нашей работе случай зацепиться за что-то основательное, да не тут-то было.

А следы наши враги запутывают очень умело, устраняя при этом наиболее активных наших сотрудников, зачастую получая о них информацию намного оперативнее и полнее, чем мы о своем противнике. Не исключено, что прямиком из наших досье и папок. Так что и в своем собственном отделе я отнюдь не всем целиком и полностью доверяю. Не думаю, чтобы кто-нибудь хотел так работать.

Сергей мне как-то сказал по этому поводу:

— Беда ваша в том, что рубите вы сучья, и иногда даже довольно эффективно. Щепки летят с шумом и треском. Но сучьев много, и со всеми вам не справиться, если не срубить ствол под корень. А этого вам никто не разрешит.

Я было взвился:

— Как так не разрешит? У нас свободная страна, и людям давно уже надоело, что молодежь, их детей травят всяким зельем. Ты только посмотри, какая поднялась кампания борьбы против наркомании: врачи добровольно дежурят в специально оборудованных больницах; учителя пытаются занять подростков, чтобы отвлечь их от всяких уличных шаек, где процветает наркомания; общественные организации создают специальные фонды помощи жителям бедных районов, где особенно активно орудуют «пушеры». Известно ведь, что в безысходной нищете час искусственного блаженства, купленный за пятерку, иногда кажется единственным выходом. Мы боремся с этой заразой и справимся с ней…

— А «пушеры» ходят за вами по пятам и стреляют вам в спину, — хмыкнул Сергей. — Все деньги, друг мой, деньги. Я от души желаю вам успеха, ты же знаешь. Но в корень бить вам все равно не дадут, потому что в корне — деньги, как ты сам лучше меня знаешь, деньги большие, чтобы от них так запросто отказаться. Торговля наркотиками давно превратилась в хорошо поставленный бизнес. И, по данным ООН, дает своим организаторам больше прибыли, чем вся космическая промышленность.

Русские подо все стремятся подвести социальную базу. Но… За годы службы в СОБН я уже привык, что в Совете Безопасности наша организация получает больше поддержки от Советского Союза, чем от американского правительства. Вот и задумаешься поневоле.

В бытность свою астрономом я как-то по-другому на эти вещи смотрел. Ну не парадокс ли — обрести философский взгляд на жизнь, переквалифицировавшись из ученого в полицейского!

Хотя всерьез я начал об этом задумываться, еще когда отлеживался в госпитале после крушения моей башни из слоновой кости, крушения иллюзий о независимости академической жизни от суеты мирской и грез о безмятежном существовании среди друзей в тихом городке с его обсерваторией, библиотекой и спортивными площадками.

Задумался потому, что потерял Боба — давнишнего своего друга, коллегу и соратника по этим самым спортплощадкам, который за большие деньги стал связником бандитов. Он-то и порекомендовал им начать обрабатывать меня. Как знать, может, по-своему он о моем благе и заботился — как же, заработал сам, дай заработать и другу. Да и о чем тут особенно рассуждать, если в засаду, из которой я чудом ушел еле живой и не ушел бы вообще, если бы не счастливое стечение обстоятельств, заманила меня Кэт, на которой я хотел прежде жениться. Но что поделаешь, если очень уж она любила меха и бриллианты.

Мы с Сергеем молча сидели бок о бок за стойкой, потягивая виски. Хорошо, когда есть человек, с которым можно вот так просто помолчать. Даже от души отлегло.

— Как у тебя дела? — спросил я наконец, заказав нам еще по бокалу.

— Дела как сажа бела, — вздохнул мой русский приятель, помешивая лед в бокале.

Беседуя, мы обычно «меняемся языками» для практики — я разговариваю по-русски, он по-английски. Но сейчас он тоже говорил по-русски, из чего мне нетрудно было сделать вывод, что мой друг действительно чем-то изрядно огорчен. Я так не привык видеть этого здорового русского парня растерянным или опечаленным, что даже забыл о своих собственных заботах.

— Так что же у тебя стряслось? Главный редактор статью зарезал? Или ты проиграл в шахматы любимому партнеру? — пошутил я.

Карпов любит шахматы. С друзьями он играет охотно, потому что знает: им интересно с ним играть. Но когда ему хочется помериться силами с достойным противником, играет со специальным шахматным компьютером повышенной сложности. За год всего одну партию ему проиграл и ужасно расстроился. Живем мы в компьютерный век, но Карпов считает, что машина никогда не должна стать интеллектуально сильней человека. Или, вернее, человек не должен стать интеллектуально слабее компьютера. По его мнению, логика и быстрота мышления компьютера должны лишь все время подстегивать человека, держать в постоянной рабочей форме мыслительные способности, напрягать и тренировать их.

— Ну, признавайся, еще раз продул своему железному ящику? — засмеялся я и стукнул его слегка по плечу.

Он отрицательно качнул головой и продолжал молчать. Это мне совершенно не понравилось. Необходимо было его расшевелить.

— Неужто… — я сделал страшные глаза, — Сергей Карпов совершил предосудительный поступок и теперь стыдится показаться на глаза соотечественникам?

— Единственное, что есть предосудительного в моем поведении, это дружба с тобой, — вздохнул Сергей. — Мало кто из моих соотечественников понимает, как я могу дружить с человеком столь низкого интеллектуального уровня.

— Ладно, не злись, я больше не шучу, — миролюбиво сказал я.

— Нет, почему же, если выйдет остроумно — я не против, — пробурчал он. — Только не очень верится, что у тебя получится.

— Сережа, что же случилось? — спросил я уже серьезно.

— Дали мне тут одно задание… — начал он, теребя галстук. — Думал, управлюсь, перед шефом щегольну, и все такое… А получилось совсем не так, как хотелось. Меня послали взять интервью у Хауза…

«У Хауза? — тут же мелькнуло у меня в голове. — Ничего себе… Интересно, на какую тему они должны были беседовать?»

Сергей в лицах принялся рассказывать мне обо всем, что с ним произошло дальше.

То, что Хауз «тянет резину», Сергей заподозрил сразу, когда была отложена заранее согласованная встреча. Нет, ему не отказали, а вежливо попросили перенести встречу на более удобное для мистера Хауза время. То же самое повторилось и во второй раз. А когда это произошло и в третий, он все окончательно понял. Сергей поинтересовался, когда же наступит это «удобное время», ему посоветовали позвонить через месяц.