Кристофер Сташефф - Чародей поневоле (пер. В.М.Федоров)

— И поэтому скажи мне сейчас. — Бром уперся кулаками в бедра и задрал подбородок. — Ибо знай сие: полусмертный я и посему могу быть убит, и может статься, что сегодня я умру.

Голос его притих.

— Так скажи же мне, скажи бедному обеспокоенному отцу, ты любишь мое дитя?

— Да, — тихо произнес Род. — Так значит, я не случайно повстречал ее, отправившись на юг?

Бром кисло улыбнулся.

— Конечно, нет. Ужель ты мог когда-нибудь думать иначе?

Восток краснел, смущенный рассветом, а туман уже расходился, когда Род въехал в лагерь нищих, чтобы разбудить их.

Но Туан оказался там раньше и, переходя от одного к другому, тряс их, пробуждая. С ним шел солдат, ставивший у каждого тюфяка кружку с горячим вином.

Туан поднял голову, увидел Рода и направился к нему с распростертыми объятиями и улыбкой в ярд шириной.

Он хлопнул Рода по спине и стиснул ему руку в костедробильном рукопожатии. В глазах его стояло глубокое, почти наркотически-спокойное удовлетворение.

— Прими мою благодарность, друг Род! — просто сказал он. — Ты желаешь мою жизнь? Можешь забрать ее! В таком я долгу перед тобой.

Род лукаво улыбнулся.

— Так значит, ты решил обрести двойную гарантию, верно? Ну, все к лучшему.

Туан, кажется, отлично управлялся в лагере нищих, поэтому Род направил стопы Векса к рядам колдунов и ведьм.

Тут все было в полном порядке: стояли наготове корзины с веревками и упряжью, и переходил из рук в руки утренний отвар. Это был мощный напиток — что-то вроде чифиря с примесью бренди — и служил он во многом той же цели — как стимулятор для доведения до максимума силы ведьм и колдунов.

В этом лагере под ногами всюду шныряли эльфы, которые распространяли амулеты, отвращающие магию, среди всех, кто в них нуждался. Ведьмы не ведьмы, чародеи не чародеи, утверждал Крошечный Народ, никогда не вредно иметь полную уверенность. Амулеты не повредят, а могут и…

Тут Роду тоже нечего было делать, так что он поехал на поиски Гвендайлон.

Он нашел ее сидящей среди старых, по грамарийским понятиям, ведьм: им, видимо, было за двадцать.

Гвендайлон, казалось, что-то им объясняла, с большой серьезностью чертя по земле заостренным прутиком диаграммы. Они ловили ее слова так, будто каждый слог мог означать жизнь или смерть.

Похоже, было неподходящее место прерывать ее.

Род повернул и поехал сквозь сутолоку спешащих фигур, запахи пищи, гул голосов и вразнобой трубивших рогов, и дальше, за дозоры, на Бреденскую равнину.

Первые лучи солнца падали теперь косо на луг, испаряя последние клочья тумана. Длинная трава была холодной и влажной от росы, а небо — ясным и голубым.

А с южного края поля заблестели острия копий. Солнце сверкало на полированных доспехах. Ветер донес до него лязг металла, лошадиное ржание и гам пробуждающегося лагеря. Советники тоже проснулись рано.

Раздался стук копыт. Род повернулся и увидел несущегося к нему через луг пажа.

— Как там, мой мальчик, — улыбнулся ему Род и приветственно взмахнул рукой ради внешнего вида бодрости.

— Ты должен явиться к королеве, мастер Гэллоуглас, — выдохнул запыхавшийся паж, цепляясь за стремя Рода. — Милорд О'Берин и лорды Логайры уже там. То военный совет!

Военный совет закончился быстро, дело свелось лишь к подытоживанию существующих планов и краткой молитве плюс новости, что Катарина, в конце концов, никуда не поскачет. Род заметил, что все совещание Катарина простояла.

Затем они отправились каждый на свой участок: сэр Мэрис в центр, старый герцог Логайр на правый фланг, а Род на левый. Бром остается высоко на холме вместе с Катариной и Гвендайлон управлять битвой в целом — новация, порекомендованная Родом и принятая Бромом безоговорочно: малыш был могучим бойцом, но его ноги были недостаточно длинными, чтобы усидеть на лошади при столкновении всадников.

Том, когда ему предложили на выбор: сражаться вместе с нищими или остаться с Родом, выбрал последнее, вероятно, потому что хотел быть в гуще боя.

Туан, конечно, остался с нищими.

Когда Туан вскочил в седло, Катарина остановила его, положив ему руку на колено. Род увидел, что она повязала шелковую повязку вокруг предплечья Туана.

Затем ее руки умоляюще поднялись к нему. Туан схватил их и прижал к губам, нагнулся поцеловать ее в губы, затем повернул коня, поднял его на дыбы и галопом поскакал к своему оборванно-заплатанному войску.

Род тихо улыбнулся.

— Еще не время испытывать самодовольство, Род, — тихо напомнил ему Векс.

Род скорчил гримасу.

— Ты по-твоему кто? Сверчок Пиноккио?

Он обернулся бросить еще один взгляд на Гвендайлон, стоящую неподалеку от шатра королевы, а затем поскакал на левый фланг.

Он был единственным всадником, скакавшим без доспехов.

По обеим сторонам поля находились полные панцирные доспехи четырнадцатого века. Но доспехи южан были собраны в сплошную сверкающую стену, в то время как рыцари Катарины были расставлены группками с промежутками между ними в двадцать ярдов вдоль всей длины вражеского строя.

Да, тут есть несколько дыр, подумал Род. И единственная шеренга пеших солдат позади рыцарей королевы не слишком благоприятно сравнивалась с плотными массами за спинами мятежников. Нет, это зрелище определенно не вселяло уверенности.

Но нищих в поле зрения не было, ни, если уж на то пошло, ведьм и колдунов, ни эльфов.

Мятежников ждали несколько неприятных сюрпризов.

На южном конце поля протрубил рог.

Мятежные рыцари взяли копья наперевес.

Рыцари королевы последовали их примеру.

Возникла долгая напряженная пауза, а затем кони рванулись вперед.

Копыта лошадей глухо застучали, и этот стук перерос в грохот горной лавины, когда две металлические шеренги понеслись друг на друга.

Пока они скакали, строй северян сплотился до такой степени, что рыцари двигались плечом к плечу в центре.

Из строя мятежников раздался торжествующий крик, когда они увидели приближение легкой добычи: мятежным флангам будет нетрудно обогнуть северян и взять королевские силы в клещи.

И с победоносным ревом мятежники кинулись обходить северян с флангов.

Рев этот разбился на отдельные дикие вопли, когда земля под их конями провалилась.

Рыцари и лошади рухнули и забарахтались в шестифутовом рву.

Эльфы хорошо поработали ночью.

Пехотинцы кинулись бегом на выручку своих господ, но теперь из лесов по краям поля с ревом вырвались нищие, вооруженные кто ножом, кто мечом, а кто — дубиной, и напали на пехотинцев с крайне большой охотой.

И все же их сильно превосходили численностью.

Но теперь в действие вступили военно-воздушные силы. Упряжки из четырех левитирующих чародеев с юношеским пушком на щеках, поддерживающих под собой раскачивающиеся корзины. А в каждой корзине сидела телекинезирующая ведьма. Чародеи пускали наобум стрелы в свалку, руки у них были свободны, благодаря кожаной упряжи на поясе, а из корзин вылетали булыжники, направляемые ведьмами, чтобы ударить с силой, более чем достаточной для оглушения. Из рядов южан летели стрелы, но ведьмы отражали их, а иногда даже умудрялись отправлять обратно к владельцам.