Владимир Дрыжак - Поллитра бытия (Читочек искупления)

Двойник, однако, в этот момент ничем не напоминал стойких большевиков. Он совершенно размяк и представлял из себя жалкое зрелище. Нечто вроде холодца на солнцепеке.

Инспектор констатировал, что нашел удачный ход. Но теперь требовалось найти продолжение.

- И каковы же результаты вашего следственного эксперимента? - вдруг поинтересовался свидетель.

Он покосился на двойника и улыбнулся.

- Эксперимент прошел успешно, результаты будут приобщены к делу, - бодро заявил инспектор. - А теперь ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос. Мне представляется очевидным, что ваша бутылка образовалась несколько позже образования вселенной из ничего. Во всяком случае, не раньше того, как был изобретен шампунь польского производства. Ведь та женщина на этикетке - сами понимаете... Где же хранилась флуктуция до заключения в бутылку?

Ответить на вопрос свидетель не успел. Дверь в кабинет стремительно распахнулась, и на пороге появился молодой человек.

Описать его наружность, если бы инспектору предложили сделать это позже, он бы не смог. Пропорции этого молодого человека были весьма изящны, но внешность - совершенно н е у л о в и м а.

Вместе с тем, в его облике не было ничего необычного, во всяком случае такого, что могло бы возбудить подозрения. Вполне естественно, что поначалу никаких подозрений у инспектора и не возникло.

- В чем дело? - произнес он недовольно. - Я веду допрос!

- Я только на мгновение, - молодой человек приблизился к столу, даже не посмотрев в сторону подследственных. Владимир Борисович Жуков, если я не ошибся дверью?

- Даже если и ошиблись, я все равно Жуков, - буркнул инспектор. - Чем могу быть бесполезен?

- Да, собственно, пустяки. Я из комитета - вот удостоверение. А вот постановление на арест гражданина Горобца Сергея Кузьмича.

С этими словами молодой человек достал из внутреннего кармана своей замевой курточки сначала красную книжицу, а следом за тем очень ловко извлек из пухлого бумажника свернутый вчетверо листок.

Инспектор принял документы и бегло ознакомился с содержанием, делая особый упор на печати и подписи. Все оказалось в полном порядке. Кроме фотографии, которая была как бы смазана, и хотя лицо человека, на ней изображенного, можно было при некотором воображении рассматривать как лицо постороннее, все же не было веских оснований считать, что лицо это не соответствует предъявителю, стоявшему рядом.

- Так, - сказал инспектор, возвращая документы. - И что?

- Мне поручено препроводить гражданина Горобца в следственный изолятор комитета.

- Прямо сейчас?

- Разумеется, - на недостоверном лице молодого человека проступило выражение некоторого превосходства с примесью снисходительности. - Коль скоро мною предъявлен ордер на арест, можно предположить, что именно сейчас я его и произведу. У вас есть возражения?

Возражения у инспектора были, и появились они в тот момент, когда он разглядывал ордер. Но теперь наконец, появились и сомнения, поэтому он решил вести себя нейтрально. Пока, во всяком случае.

- Дело в том, - сказал он, - что гражданин Горобец является главным свидетелем по делу, которым я занимммаюсь в порядке предварительного следствия. Кроме того... А, кстати, какое обвинение ему собраются предъявить?

- Я не совсем в курсе. И мне кажется.., - в голосе молодого человека прозвучала металлическая нотка. - Мне, все же, кажется, что данный вопрос выходит за рамки нашей с вами компетенции.

- Отчего же? - металл в голосе молодого человека произвел на инспектора действие, обратное тому, на которое, вероятно, был рассчет. - За вас я не поручусь, а что касается меня, то, как лицо, ведущее следствие, я просто обязан знать, что за человек давал мне показания, и в какой мере ему можно доверять.

- Хорошо, - раздраженно бросил молодой человек. - Если вы настаиваете, Горобец Сергей Кузьмич подозревается в антигосударственной деятельности. Вас устраивает подобная формулировка?

Формулировка была стандартная. Инспектор знал, что у гэбешников есть две формулировки: одна - хищение в особо крупных, а другая - вот эта самая. Причем, хищение еще нужно было доказывать, а государственная измена в доказательствах не нуждалась и пользовалась неизменной популярностью.

Инспектор поймал себя на том, что начинает злиться, хотя и не вполне понимал, откуда взялась эта злость, и к кому конкретно она может быть отнесена. Ведь придумали же термин: государственная измена! Ну, это еще туда-сюда, а то ведь антигосударственная деятельность! Надо понимать, что человек действует против интересов государства. А кто он такой, этот государство? Конкретно?! И в чем состоят его интересы. И кто определяет, в чем они состоят? То есть, при таком подходе можно сажать за что угодно, потому что само государство не может сказать, в чем состоит его интерес, и все зависит от мнения выразителей, у которых оно меняется от пленума к пленуму...

В этот момент инспектор поймал на себе взгляд свидетеля. Свидетель смотрел строго и испытующе, словно пытаясь взглядом подвести инспектора к правильному решению главного вопроса: как себя вести дальше? И это решение постепенно начало созревать в голове инспектора.

"Им нужен Горобец? Отлично! Его труп должен лежать в морге - это зафиксировано документально. Пусть арестовывают, если смогут! Правда, у меня в сейфе лежит паспорт, но паспорт аресту не подлежит - про изъятие личных вещей и документов в постановлении ни слова. Пусть шлют отдельный запрос - канитель на неделю... Итак, формально я могу отправить молодца в морг. Но можно поступить нестандартно, особенно в свете последних разговоров. Например, сплавить им этого бонапарта, жаждущего овладеть миром. Он признался, что является Горобцом - раз. И два - я имею все основания считать его деятельность антигосударственной, причем, в самом широком смысле. Он хотел взорвать вселенную, а это уж точно противоречит интересам любого государства - хоть Либерии, хоть Папуа-Новой Гвинеи и Островам Зеленого Мыса!.. Ордер выдан на одного, стало быть, это он и есть!"

- Кто там у вас указан в ордере? - поинтересовался он.

- Мне нужен Горобец, - заявил молодой человек. - Надеюсь, вы поможете с транспортом?

- А вы разве без машины?

- К сожалению - без. Все машины заняты. Очень напряженный период.

Подозрения инспектора еще более усилились. Во-первых, текущий период, с его точки зрения, не выделялся напряженностью среди всех прочих. А во-вторых - случай совершенно небывалый. Работник органов государственной безопасности пешком отправляется арестовывать государственного преступника. Причем, один. Более, чем странно!

Однако, виду инспектор не подал, а, наоборот, недовольно произнес:

- Такое богатое ведомство, а перекладываете свои проблемы на нас. Не знаю, где я вам сейчас машину найду...