Гарри Тертлдав - Рева

- Нет! - бросилась на него Мэри. Ни один крайний защитник не остановил бы его надежнее. Только у крайних защитников не бывает в руках кухонных ножей. Рванувшись защищать Дага, Мэри совершенно забыла про нож. Острое лезвие рассекло рукав рубахи Пита - и его руку.

Боль и внезапная мокрая теплота от крови заставили его чисто рефлекторно перехватить нож. Пит был больше -и сильнее Мэри. Он вырвал нож из ее руки. Мэри бросилась на него с остервенением, какого он от нее не ожидал. Они упали на кафельный пол. Пит почувствовал, как нож входит во что-то мягкое.

На человеческом теле не так уж много точек, удар ножа в которые убивает сразу, Мягкая плоть под Нижней челюстью - одно из таких мест.

- Мэри? - произнес Пит. Уже тогда - по тому, как она дернулась и прекратила борьбу, - он знал, что ответа не будет.

Он вытащил нож. На лезвии была кровь - его и Мэри. Он медленно сел на пол рядом с телами Мэри и Дага (Даг снова плакал, и на этот раз, видит Бог, Пит знал почему), рядом с разбросанными по полу цыплячьими ножками, рядом с руинами всего того, на строительство чего он потратил всю свою жизнь.

Он снова посмотрел на нож, на этот раз с надеждой. Это было лучшее, что у него оставалось. Он убедился, что держит нож крепко, и вонзил его себе под ребро.

Он умирал дольше, чем Мэри, и боль была сильнее, чем он ожидал; даже когда нержавеющая сталь пронзила сердце, оно пыталось биться. В конце концов сознание покинуло его. Последнее, что он слышал, был плач Дага.

Викки Гарро вынесла из машины маленькое детское креслице, в котором спал Даг. Бедный малыш, подумала она: в таком возрасте уже второй раз выписываться из больницы и попасть в совершенно новый, незнакомый дом. Мысли о ребенке помогали меньше думать о том, что случилось с сестрой и ее мужем.

Даг извивался в ее неопытных руках.

- Осторожнее, - сказал Джим, ее муж. Он стоял за спиной Викки - крупный, плечистый мужчина с угольно-черными усами. - Не сделай ему больно.

- Я стараюсь, - ответила она. - Ему еще повезло, что он сломал только одно ребро. Доктор сказал, младенцы вообще живучи.

- Главное, они замечательные, - нежно произнес Джим. Воспоминание о вмятине на дверце холодильника останется с ним до конца его дней. Они с Викки давно хотели ребенка и после того, как их племянник так страшно осиротел, решили усыновить его.

- Ш-ш-ш. Он снова засыпает. - Викки осторожно понесла младенца по дорожке к дому. Джим обогнал их, чтобы открыть дверь.

- Если бы мы не жили за сто пятьдесят миль от… - тут она снова вернулась мыслями в кухню Мэри.

Джим улыбнулся и кивнул. Он отомкнул один замок, потом другой и нагнулся поцеловать жену в волосы. Она как раз вносила ребенка - теперь уже ИХ ребенка - в дом. Викки улыбнулась ему в ответ. Джиму пришло в голову, что они со старшей сестрой очень похожи, только у Викки зеленые глаза, а у той были голубые.

Через несколько минут она вышла из комнаты, которую отвели Дагу.

- Я просто стояла и смотрела на него. Во сне он похож на ангелочка.

- Замечательно. Я поставил кофейник. После двух-трех часов за рулем мне просто необходимо выпить кофе.

Густой аромат наполнил кухню. Викки сняла с сушилки две чашки.

- Я сама налью.

- Спасибо.

Она протянула чашку Джиму и как раз наливала себе, когда Даг заплакал. Этого она не ожидала. Коричневая струя из кофейника дрогнула и плеснула ей на палец.

- Ух! - сказала Викки и сунула палец в рот. Когда Викки вынула палец, она засмеялась. - Нам просто надо немного привыкнуть, правда?

От автора. Это единственный из написанных мною рассказов, который так и не прочитала моя жена. Наверняка некоторые из вас знают, каково иметь дело с ребенком, страдающим коликами. Рейчел, наша вторая дочь, была именно такой. Страдающий коликами ребенок запросто может сделать из вас параноика - вам начинает казаться, будто он плачет специально, чтобы свести вас с ума. С точки зрения писателя подобная дикая мысль может послужить неплохой отправной точкой для рассказа. Но Лора до сих пор даже видеть его не желает. Я могу ее понять.

Пер. изд.: Harry Turtledove. Crybaby, в сб.: Harry Turtledove. Kaleidoscope - A Del Rey Book, Ballantine Books, New York, 1990.